В зеркалах
- Да, да, квартира прекрасная. Что? Светлая? О да, конечно, потолки почти пять метров, вся северная стена - окна от пола до потолка. Моя помощница покажет вам все завтра.
Откинувшись в кресле и прикрыв глаза, Вероника устало слушала, как ее клиент старательно описывает свои сомнения относительно предстоящей покупки, но опыт подсказывал ей, что сделка уже практически совершена и ее 15 процентов уже считай поступили на счет, однако, выслушать клиента до конца было необходимо хотя бы из вежливости.
- Ну так что, мы заедем за вами завтра? Прекрасно, тогда до завтра!
Положив трубку, Вероника достала из кисета свою дежурную обеденную сигарету, подожгла ее и затянулась.
В коридоре зачирикал звонок.
- Доставка продуктов!
- Ну наконец-то.
Вскочив со своего места и едва не сбив по пути журнальный столик, девушка побежала открывать дверь. В животе урчало с самого утра - заказ задерживался, и ее мучил голод. К сожалению, выйти на улицу до магазина, расположенного в соседнем доме, она не могла - вот уже 25 лет.
Квартира Вероники, должно быть, удивила курьера, но он, как и положено хорошему курьеру, конечно же ничего не сказал. Все окна, хорошо заметные даже от входной двери из-за свободной планировки квартиры-студии, были плотно закрыты толстыми непрозрачными шторами черного цвета, однако, самым необычным было не это. В какой-то момент, курьеру могло показаться, что у него что-то с глазами - словно какая-то дымка заволокла взгляд и не дает рассмотреть обстановку как следует, но это было не так, просто в этой квартире не было ни одного блестящего предмета. Зеркал, привычных для прихожей - уж поверьте опытному курьеру - тоже не было. "Быть может, зеркала есть в ванной" - подумал наблюдательный курьер. Но в квартире Вероники не было ни одного предмета, способного хоть чуть чуть отражать окружающее пространство. Вероника всю свою жизнь до ужаса боялась зеркал.
Матовые серые обои, светодиодные лампы с встроенным рассеивателем света, ковры на полу и деревянная мебель, покрытая матовым или матированным в ручную лаком. Никакого металла и даже блестящих камней в украшениях, как и самих украшений - ведь они делаются из блестящих металлов. Тщательность в подборе предметов обстановки, которой можно было бы позавидовать, если бы все это не было результатом бесконечного ужаса, сопровождавшего девушку с раннего детства и достаточно сильного чтобы она построила вокруг него всю свою жизнь.
Расплатившись, и донеся четыре огромных пакета с едой к холодильнику - запас сразу на неделю, чтобы минимизировать шанс встречи с курьером, носящим, например, очки, Вероника наспех сделала себе бутерброд и тут же впилась в него зубами. Некоторые зубы у нее уже отсутствовали, но о посещении стоматолога не могло быть и речи.
В этот раз, она проголодала около 12 часов. Сколько нужно, чтобы голод все же смог выгнать ее на улицу? - Выяснять это Вероника не хотела, и тут же решила увеличить размер заказов, при той же частоте. Возможно, часть продуктов испортится, но лучше потерять немного денег, чем сутками сидеть без еды.
В дальнем углу единственной, но большой комнаты, прямо под задрапированным окном располагался компьютер с мутным, матовым экраном. Написав в ворк-чате своей помощнице про встречу с клиентом завтра утром, девушка еще раз сверилась со своим расписанием. Скоро должна была приехать мама - если клиент приезжает завтра и ей все понравится, часть документов для договора, будет подписана у Вероники дома, а мама поможет спрятать признаки того, что она не видела своего отражения с пяти лет.
Мама Вероники приехала ровно в три часа дня. Это была грузная женщина, чей возраст угадывался с беспощадной точностью. Жидкие седые волосы, туго затянутые в пучок выдавали ее жесткий, но смиренный возрастом, характер.
- Верочка, господи, ну что за бардак.
Девушка понурилась. В присутствии мамы, она всегда ощущала на себе груз какой-то вины, хотя и не могла сказать точно, в чем конкретно она провинилась. С раннего детства Вероника доставляла своим родственникам одни только хлопоты, и даже сейчас, когда она была готова платить за любую помощь, мама все-равно отказывалась принимать ее деньги, чем только усиливала это горькое чувство. Незаметно задвинув под комод порванный домашний тапок, Вероника изобразила виноватую улыбку.
- Прости, мама, я просто заработалась.
- Ну ничего-ничего, сейчас мы все поправим. - Лихо сбросив с покатых плеч пальто, и закинув его на вешалку, Татьяна Петровна (а именно так ее звали) незамедлительно принялась за дело.
- В этот раз ты позволишь мне открыть окна? У тебя же тут темно как в могиле...
- Но мама, я хотела только что бы ты меня накрасила, может, немного подстригла...
- Чепуха. Немного свежего воздуха тебе тоже не повредит.
- Тогда я посижу в ванной. - Не глядя на мать, угрожающе приближающуюся к ее задрапированным окнам, Вероника стремглав побежала в ванную и заперла дверь под которую в ту же секунду, вслед за ней, пробился теплый летний сквозняк и направился в сторону вытяжки. Девушка знала, что ее мать слов на ветер не бросает и уже открыла окна. Все что ей оставалось это ждать.
***
Когда Вера только родилась, с самого раннего детства, зеркала доводили ее до истерики. Татьяна Петровна обнаружила это впервые, подойдя с малышкой к зеркалу. Девочка спала, но тут, солнечный луч, отраженные от зеркала попал ей на лицо. Поморщившись, Вероника открыла глаза и какое-то время удивленно смотрела на свое отражение в зеркале.
- Узнаешь себя? - Засмеялась Татьяна Петровна. Но Вера не узнавала. Ее глаза расширились от ужаса и она закричала. Закричала так, как никогда прежде, едва не оглушив удивленную такой реакцией мать.
- Ну-ну. - Пыталась она ее успокоить. - Это всего лишь зеркало.
Но страх не проходил. Не прошел он и через год и даже через два, но лишь усилился. Любая глянцевая поверхность приводила Веронику в ужас и ни психологи, ни психиатры не могли объяснить такой странной и такой ранней реакции, но все сходились на одном, если к школе Вера не сможет адаптироваться, ее дальнейшая судьба будет не простой. Так оно и случилось.
- Чего именно ты боишься? - Спросил ее однажды врач. - Тебя пугает твое отражение?
- Нет. - Отвечала четырехлетняя Вера. - Там не только мое отражение. Там есть еще другое.
- Другое отражение?
- Да-да! - Девочка взмахнула руками и, прикрыв ими глаза тихо повторила. - Другое отражение. Далекоо-далеко. Другое. Не я.
***
Татьяна Петровна закончила уборку через три часа. Под дверь в ванну стали проникать запахи готовящегося ужина, и девушка убедила себя покинуть убежище. За долгие годы, Татьяна Петровна успела хорошо изучить свою дочь и не начинала готовить до того как все окна будут тщательно закрыты.
- Ну что, займемся нашим личиком.
- Да, пожалуйста. - Слабо улыбнулась Вера. В прошлый раз, мама рискнула взять с собой ножницы с хромированным лезвием и ей пришлось все время стрижки просидеть с закрытыми глазами. Но в этот раз капитальная стрижка не требовалась, хотя Вера все-равно с опаской взглянула на мамину косметичку - где-то там, в ее глубине покоилась пудреница с небольшим зеркальцем внутри. Все остальное Татьяна Петровна предусмотрительно перелила и пересыпала в пластик. Спустя час, макияж был готов, в спустя еще два, распрощавшись с мамой, Вероника облегченно вздохнула и вернулась за свой компьютер. Проверив почту и посмотрев несколько видео, девушка не заметила, как штора, закрывающая ближнее к ней окно слегка колыхнулось, а затем - еще раз, слегка сдвигая ткань в сторону. Солнце близилось к закату, и одинокий луч солнца, упал на ее руку. Девушка замерла, не веря своим глазам. Должно быть мама забыла закрыть одну из форточек. На улице, тем временем поднялся сильный ветер, и одна из штор распахнулась, открывая расширившимся от ужаса глазам Веры бесконечное блестящее полотно блестящего, свежевымытого стекла.
Подскочив на месте и опрокинув компьютерное кресло, Вероника постояла секунду - бежать было некуда, она не сможет просидеть в ванне целые сутки, и потому, она поспешила к окну - запереть его и вернуть драпировку на место.
"Быть может, обойдется?" - думала она, судорожно сжимая кулаки и стараясь смотреть только себе под ноги. "Пожалуйста, я не хочу тебя видеть". Но что бы закрыть окно, она должна была его видеть и потому, ее взгляд, невольно скользнул по уличному пейзажу, который она не видела уже много лет. Прямо под окнами, у соседнего дома стоял Он - человек, преследующий ее в отражениях. Он не казался реальным, напротив, его чуждость реальному миру сразу бросалась в глаза. Он выглядел так, словно стоял в нескольких десятках метров - у фонарного столба, но на самом деле, он был всего лишь отражением в стекле, и потому, сфокусировать на нем взгляд было не просто, как и рассмотреть черты. К несчастью, Вероника и без того хорошо знала как Он выглядит.
Истлевший, неопределенного цвета плащ обхватывал его немощную, словно лишенную плоти фигуру. Иссохшее лицо умирающего старика не казалось ни злым, ни добрым, но в нем отражалась алчность, подчеркнутая бездонными, черными, словно лишенными белков глазами. Он смотрел прямо на девушку, его не смущало ни расстояние, ни то, что ему удалось увидеть ее впервые за много лет - он всегда был там и всегда ждал, пока Вероника потеряет бдительность - вновь покажется ему. Испустив надрывный, полный ужаса вопль, девушка, наконец, справилась с ручкой окна и задернула штору на место. Ее сердце должно было выскакивать из груди от ужаса, но вместо этого, оно билось редко, словно нехотя, а голова кружилась от слабости. Пошатываясь, девушка добежала до кровати и не снимая одежды забилась под одеяло. Старик все еще был там - в этом она никогда не сомневалась, но с прошлого раза он был куда ближе. В прошлый раз, когда она рискнула взглянуть на улицу, он смотрел на нее с крыши соседнего дома - едва различимый на таком расстоянии. Где же он будет стоять, когда она посмотрит на него в следующий раз?
Прокручивая в голове этот вопрос, девушка просидела под одеялом несколько часов, но так и не смогла успокоиться. Близость неизвестного потустороннего старика, казалось, дотягивается до нее даже сквозь шторы, словно едва уловимый запах.
А еще, она слышала шаги. Соседи - конечно же соседи, однако что они делают у ее двери, единственной, расположенной в конце длинного коридора лестничной площадки. Неожиданный звонок в дверь заставил девушку в ужасе сжаться под своим одеялом, но, собравшись с духом, она все же рискнула выйти в прихожую и включить матовый дисплей видеоглазка. За дверью никого не было. Как не было никого за последние 20 минут, которые устройство автоматически записывало в память. Должно быть, звонок включился сам по себе. В этот момент, Вера поняла, на сколько близка к настоящей истерике. Мама, клиенты, работа - все то, что составляло ее жизнь последние годы, отошли на второй план перед ужасом - настоящим, первобытным страхом, о котором она уже начала забывать, расслабленная годами стабильности. Раздался еще один звонок в дверь. В видеоглазок, охватывающий все пространство перед входной дверью, было прекрасно видно, как нажалась и отжалась кнопка.
- Прекрати! - Крикнула Вера. Но звонок тут же повторился, словно невидимое существо услышало ее, но отказалось подчиняться.
Дрожа всем телом в такт звонка, повторяющегося снова и снова, Вероника побежала к телефону и набрала номер матери, но она, должно быть, еще не доехала до дома, а отец, словно отказываясь принимать свой возраст, работал допоздна. Мобильных номеров у них не было, и девушка, не видя другого выхода, позвонила в полицию.
- Ко мне в квартиру кто-то ломится. - Сказала она, всхлипывая. Мой адрес...
- Ваш звонок был зафиксирован пять минут назад. - Строгим голосом, прервал ее оператор. У нас уже есть ваш адрес. Наряд выехал. Сейчас я уточню их местоположение... Они у вашей двери.
- Но это невозможно…
Звон из динамика у двери прекратился и Вероника, не понимая что происходит, глупо смотрела на телефонную трубку, но оператор уже завершила звонок.
Вернувшись обратно к двери девушка снова включила камеру и на сей раз, видеоглазок показал ей двух мужчин в форме, озадаченно рассматривающих усиленную стальную дверь - одну из лучших на рынке. Быстро отперев замки, Вероника отступила обратно в коридор: у одного из мужчин в руках был мобильный телефон с ярким глянцевым дисплеем. Кажется, краем глаза, Вера углядела в нем отражение старика.
- Н-не п-подходите ко мне. - Выдавила она, отступая вглубь комнаты. Тапок сбился с ноги и девушка, поскользнувшись, упала прямо на ковер, привстала, обхватила руками колени и раскачиваясь взад-вперед всем телом беспомощно уставилась на подходящего к ней полицейского.
- Ясно. - Протянул полицейский с мобильным телефоном и вышел обратно в коридор, набирая какой-то номер.
- С вами все впорядке? - Уточнил у Вероники второй полицейский, участливо присев на корточки возле нее. Вместо ответа, девушка часто-часто закивала, но сказать уже ничего не смогла.
***
Какое-то время, Татьяна Петровна разговаривала с главврачом пока Вероника, в полудреме от введенного успокоительного, лежала на койке просторной частной палаты. Сумасшедший дом - рассуждала она. Что же, этого следовало ожидать. Она здесь не в первые, ее уже лечили и десять и двадцать лет назад.
- И помните, никаких зеркал. Без них - у нее все в порядке!
- С этим проблем не будет, меры уже приняты. - Подтвердил незнакомый голос. - Мы проведем сканирование мозга, если вы не против. В отчете полиции говорилось про слуховые и зрительные галлюцинации, а это, учитывая анамнез может означать...
Провалившись в очередной полусон, Вера не услышала продолжения разговора. Следующее утро началось с того, что дверь в палату открылась и первое, что она увидела, было огромное ростовое зеркало, стоящее прямо за ней. Старик стоял ближе чем когда-либо, казалось, она может пересчитать морщинки у него под глазами, но прежде, чем она успела испугаться, дверь захлопнулась. В палату зашел врач, удрученно рассматривающий вчерашние снимки.
- Вера, вы меня понимаете? - Спросил он. Вопрос казался глупым, но из-за испуга, девушка смогла только кивнуть.
- Мне нужно что бы вы мне ответили: да или нет.
- Да. - Через силу выдавила она.
- Хорошо. У меня для вас неприятные новости, Вера. На снимках, мы обнаружили опухоль в районе четыреххолмия, с прорастаниями здесь и здесь... Вытащив из папки, которую держал в руках снимки, врач, наблюдал за своей пациенткой. Ее взгляд то и дело возвращался к двери. Казалось, она его и не слушала.
- Вы понимаете что я говорю? - Спросил он, возвращая ее внимание.
- Опухоль, да. большая. - Прошептала Вера. - Это рак?
- Нет. Но это агрессивная опухоль. Послушайте меня. Ваши галлюцинации и страхи - это симптомы.
Вера рассеянно кивнула.
- Посмотрите на меня! - Громко сказал врач и девушка непроизвольно, посмотрела ему прямо в глаза. В них отражался старик - он был близко...
- К счастью, опухоль операбельна. Мы сами не могли поверить, но это так. Ее ткани будут отсепарированы вручную. Прорастания поверхностны и не нанесли большого вреда, однако, вам потребуется лучевая и химиотерапия, а также курс реабилитации.
Вера не слушала, но краем сознания, уловила, что если она распишется на какой-то бумаге, ее оставят в покое, и она сможет с головой спрятаться под одеялом, дожидаясь, когда палату снова запрут и все закончится.
***
Когда снимали бинты, Вероника не знала, что ее ждет. Родители сидели напротив. В руках у матери лежал большой сверток. Бледная от пережитого, она что есть силы, сжимала его, в то время как отец успокоительно гладил ее по дрожащей руке. Последний бинт сполз с глаз. Почти неделю после операции на головном мозге девушка лежала в повязке, чтобы избежать лишней стимуляции, и только теперь она смогла вновь осмотреть свою палату и улыбнуться родителям своей неуверенной, нервной улыбкой.
- Итак. - Сказал врач - тот самый, который зачитывал ей страшный диагноз. Теперь Вера его увидела и смогла рассмотреть по настоящему. Его глаза, прежде казавшиеся очередным зеркалом, на самом деле оказались карими и очень добрыми.
- Сейчас у нас будет эксперимент. Возможно слишком ранний, но я, почему-то уверен, что он сработает. Мама, доставайте.
Дрожащими руками, Татьяна Петровна развернула сверток, и Вероника с ужасом увидела у нее в руках небольшое зеркало, какие иногда держат в спальнях. Зажмурившись, она замотала головой, но теплое касание врача, казалось, придало ей сил.
- Взгляни в него. - Спокойно посоветовал он, и тогда она поверила.
Вероника открыла глаза. Ее отражение смотрело прямо на нее - совершенно незнакомое бледное и худое лицо с забинтованной головой. Рядом стоял врач, он улыбался.
***
Вероника умерла через сорок два года, пережив врача, который через год после операции стал ее мужем, всего на несколько месяцев. За неделю до своей смерти, в зеркале, она снова увидела старика. Кажется, он слегка помолодел и Вероника улыбнулась ему словно старому знакомому. Он не ответил ей, но теперь она знала, что видела в зеркалах: в детстве и юности. И знала, что в этом старике нет ничего злого или даже плохого - одна только неизбежность.
Алексей Румянцев 2023
Откинувшись в кресле и прикрыв глаза, Вероника устало слушала, как ее клиент старательно описывает свои сомнения относительно предстоящей покупки, но опыт подсказывал ей, что сделка уже практически совершена и ее 15 процентов уже считай поступили на счет, однако, выслушать клиента до конца было необходимо хотя бы из вежливости.
- Ну так что, мы заедем за вами завтра? Прекрасно, тогда до завтра!
Положив трубку, Вероника достала из кисета свою дежурную обеденную сигарету, подожгла ее и затянулась.
В коридоре зачирикал звонок.
- Доставка продуктов!
- Ну наконец-то.
Вскочив со своего места и едва не сбив по пути журнальный столик, девушка побежала открывать дверь. В животе урчало с самого утра - заказ задерживался, и ее мучил голод. К сожалению, выйти на улицу до магазина, расположенного в соседнем доме, она не могла - вот уже 25 лет.
Квартира Вероники, должно быть, удивила курьера, но он, как и положено хорошему курьеру, конечно же ничего не сказал. Все окна, хорошо заметные даже от входной двери из-за свободной планировки квартиры-студии, были плотно закрыты толстыми непрозрачными шторами черного цвета, однако, самым необычным было не это. В какой-то момент, курьеру могло показаться, что у него что-то с глазами - словно какая-то дымка заволокла взгляд и не дает рассмотреть обстановку как следует, но это было не так, просто в этой квартире не было ни одного блестящего предмета. Зеркал, привычных для прихожей - уж поверьте опытному курьеру - тоже не было. "Быть может, зеркала есть в ванной" - подумал наблюдательный курьер. Но в квартире Вероники не было ни одного предмета, способного хоть чуть чуть отражать окружающее пространство. Вероника всю свою жизнь до ужаса боялась зеркал.
Матовые серые обои, светодиодные лампы с встроенным рассеивателем света, ковры на полу и деревянная мебель, покрытая матовым или матированным в ручную лаком. Никакого металла и даже блестящих камней в украшениях, как и самих украшений - ведь они делаются из блестящих металлов. Тщательность в подборе предметов обстановки, которой можно было бы позавидовать, если бы все это не было результатом бесконечного ужаса, сопровождавшего девушку с раннего детства и достаточно сильного чтобы она построила вокруг него всю свою жизнь.
Расплатившись, и донеся четыре огромных пакета с едой к холодильнику - запас сразу на неделю, чтобы минимизировать шанс встречи с курьером, носящим, например, очки, Вероника наспех сделала себе бутерброд и тут же впилась в него зубами. Некоторые зубы у нее уже отсутствовали, но о посещении стоматолога не могло быть и речи.
В этот раз, она проголодала около 12 часов. Сколько нужно, чтобы голод все же смог выгнать ее на улицу? - Выяснять это Вероника не хотела, и тут же решила увеличить размер заказов, при той же частоте. Возможно, часть продуктов испортится, но лучше потерять немного денег, чем сутками сидеть без еды.
В дальнем углу единственной, но большой комнаты, прямо под задрапированным окном располагался компьютер с мутным, матовым экраном. Написав в ворк-чате своей помощнице про встречу с клиентом завтра утром, девушка еще раз сверилась со своим расписанием. Скоро должна была приехать мама - если клиент приезжает завтра и ей все понравится, часть документов для договора, будет подписана у Вероники дома, а мама поможет спрятать признаки того, что она не видела своего отражения с пяти лет.
Мама Вероники приехала ровно в три часа дня. Это была грузная женщина, чей возраст угадывался с беспощадной точностью. Жидкие седые волосы, туго затянутые в пучок выдавали ее жесткий, но смиренный возрастом, характер.
- Верочка, господи, ну что за бардак.
Девушка понурилась. В присутствии мамы, она всегда ощущала на себе груз какой-то вины, хотя и не могла сказать точно, в чем конкретно она провинилась. С раннего детства Вероника доставляла своим родственникам одни только хлопоты, и даже сейчас, когда она была готова платить за любую помощь, мама все-равно отказывалась принимать ее деньги, чем только усиливала это горькое чувство. Незаметно задвинув под комод порванный домашний тапок, Вероника изобразила виноватую улыбку.
- Прости, мама, я просто заработалась.
- Ну ничего-ничего, сейчас мы все поправим. - Лихо сбросив с покатых плеч пальто, и закинув его на вешалку, Татьяна Петровна (а именно так ее звали) незамедлительно принялась за дело.
- В этот раз ты позволишь мне открыть окна? У тебя же тут темно как в могиле...
- Но мама, я хотела только что бы ты меня накрасила, может, немного подстригла...
- Чепуха. Немного свежего воздуха тебе тоже не повредит.
- Тогда я посижу в ванной. - Не глядя на мать, угрожающе приближающуюся к ее задрапированным окнам, Вероника стремглав побежала в ванную и заперла дверь под которую в ту же секунду, вслед за ней, пробился теплый летний сквозняк и направился в сторону вытяжки. Девушка знала, что ее мать слов на ветер не бросает и уже открыла окна. Все что ей оставалось это ждать.
***
Когда Вера только родилась, с самого раннего детства, зеркала доводили ее до истерики. Татьяна Петровна обнаружила это впервые, подойдя с малышкой к зеркалу. Девочка спала, но тут, солнечный луч, отраженные от зеркала попал ей на лицо. Поморщившись, Вероника открыла глаза и какое-то время удивленно смотрела на свое отражение в зеркале.
- Узнаешь себя? - Засмеялась Татьяна Петровна. Но Вера не узнавала. Ее глаза расширились от ужаса и она закричала. Закричала так, как никогда прежде, едва не оглушив удивленную такой реакцией мать.
- Ну-ну. - Пыталась она ее успокоить. - Это всего лишь зеркало.
Но страх не проходил. Не прошел он и через год и даже через два, но лишь усилился. Любая глянцевая поверхность приводила Веронику в ужас и ни психологи, ни психиатры не могли объяснить такой странной и такой ранней реакции, но все сходились на одном, если к школе Вера не сможет адаптироваться, ее дальнейшая судьба будет не простой. Так оно и случилось.
- Чего именно ты боишься? - Спросил ее однажды врач. - Тебя пугает твое отражение?
- Нет. - Отвечала четырехлетняя Вера. - Там не только мое отражение. Там есть еще другое.
- Другое отражение?
- Да-да! - Девочка взмахнула руками и, прикрыв ими глаза тихо повторила. - Другое отражение. Далекоо-далеко. Другое. Не я.
***
Татьяна Петровна закончила уборку через три часа. Под дверь в ванну стали проникать запахи готовящегося ужина, и девушка убедила себя покинуть убежище. За долгие годы, Татьяна Петровна успела хорошо изучить свою дочь и не начинала готовить до того как все окна будут тщательно закрыты.
- Ну что, займемся нашим личиком.
- Да, пожалуйста. - Слабо улыбнулась Вера. В прошлый раз, мама рискнула взять с собой ножницы с хромированным лезвием и ей пришлось все время стрижки просидеть с закрытыми глазами. Но в этот раз капитальная стрижка не требовалась, хотя Вера все-равно с опаской взглянула на мамину косметичку - где-то там, в ее глубине покоилась пудреница с небольшим зеркальцем внутри. Все остальное Татьяна Петровна предусмотрительно перелила и пересыпала в пластик. Спустя час, макияж был готов, в спустя еще два, распрощавшись с мамой, Вероника облегченно вздохнула и вернулась за свой компьютер. Проверив почту и посмотрев несколько видео, девушка не заметила, как штора, закрывающая ближнее к ней окно слегка колыхнулось, а затем - еще раз, слегка сдвигая ткань в сторону. Солнце близилось к закату, и одинокий луч солнца, упал на ее руку. Девушка замерла, не веря своим глазам. Должно быть мама забыла закрыть одну из форточек. На улице, тем временем поднялся сильный ветер, и одна из штор распахнулась, открывая расширившимся от ужаса глазам Веры бесконечное блестящее полотно блестящего, свежевымытого стекла.
Подскочив на месте и опрокинув компьютерное кресло, Вероника постояла секунду - бежать было некуда, она не сможет просидеть в ванне целые сутки, и потому, она поспешила к окну - запереть его и вернуть драпировку на место.
"Быть может, обойдется?" - думала она, судорожно сжимая кулаки и стараясь смотреть только себе под ноги. "Пожалуйста, я не хочу тебя видеть". Но что бы закрыть окно, она должна была его видеть и потому, ее взгляд, невольно скользнул по уличному пейзажу, который она не видела уже много лет. Прямо под окнами, у соседнего дома стоял Он - человек, преследующий ее в отражениях. Он не казался реальным, напротив, его чуждость реальному миру сразу бросалась в глаза. Он выглядел так, словно стоял в нескольких десятках метров - у фонарного столба, но на самом деле, он был всего лишь отражением в стекле, и потому, сфокусировать на нем взгляд было не просто, как и рассмотреть черты. К несчастью, Вероника и без того хорошо знала как Он выглядит.
Истлевший, неопределенного цвета плащ обхватывал его немощную, словно лишенную плоти фигуру. Иссохшее лицо умирающего старика не казалось ни злым, ни добрым, но в нем отражалась алчность, подчеркнутая бездонными, черными, словно лишенными белков глазами. Он смотрел прямо на девушку, его не смущало ни расстояние, ни то, что ему удалось увидеть ее впервые за много лет - он всегда был там и всегда ждал, пока Вероника потеряет бдительность - вновь покажется ему. Испустив надрывный, полный ужаса вопль, девушка, наконец, справилась с ручкой окна и задернула штору на место. Ее сердце должно было выскакивать из груди от ужаса, но вместо этого, оно билось редко, словно нехотя, а голова кружилась от слабости. Пошатываясь, девушка добежала до кровати и не снимая одежды забилась под одеяло. Старик все еще был там - в этом она никогда не сомневалась, но с прошлого раза он был куда ближе. В прошлый раз, когда она рискнула взглянуть на улицу, он смотрел на нее с крыши соседнего дома - едва различимый на таком расстоянии. Где же он будет стоять, когда она посмотрит на него в следующий раз?
Прокручивая в голове этот вопрос, девушка просидела под одеялом несколько часов, но так и не смогла успокоиться. Близость неизвестного потустороннего старика, казалось, дотягивается до нее даже сквозь шторы, словно едва уловимый запах.
А еще, она слышала шаги. Соседи - конечно же соседи, однако что они делают у ее двери, единственной, расположенной в конце длинного коридора лестничной площадки. Неожиданный звонок в дверь заставил девушку в ужасе сжаться под своим одеялом, но, собравшись с духом, она все же рискнула выйти в прихожую и включить матовый дисплей видеоглазка. За дверью никого не было. Как не было никого за последние 20 минут, которые устройство автоматически записывало в память. Должно быть, звонок включился сам по себе. В этот момент, Вера поняла, на сколько близка к настоящей истерике. Мама, клиенты, работа - все то, что составляло ее жизнь последние годы, отошли на второй план перед ужасом - настоящим, первобытным страхом, о котором она уже начала забывать, расслабленная годами стабильности. Раздался еще один звонок в дверь. В видеоглазок, охватывающий все пространство перед входной дверью, было прекрасно видно, как нажалась и отжалась кнопка.
- Прекрати! - Крикнула Вера. Но звонок тут же повторился, словно невидимое существо услышало ее, но отказалось подчиняться.
Дрожа всем телом в такт звонка, повторяющегося снова и снова, Вероника побежала к телефону и набрала номер матери, но она, должно быть, еще не доехала до дома, а отец, словно отказываясь принимать свой возраст, работал допоздна. Мобильных номеров у них не было, и девушка, не видя другого выхода, позвонила в полицию.
- Ко мне в квартиру кто-то ломится. - Сказала она, всхлипывая. Мой адрес...
- Ваш звонок был зафиксирован пять минут назад. - Строгим голосом, прервал ее оператор. У нас уже есть ваш адрес. Наряд выехал. Сейчас я уточню их местоположение... Они у вашей двери.
- Но это невозможно…
Звон из динамика у двери прекратился и Вероника, не понимая что происходит, глупо смотрела на телефонную трубку, но оператор уже завершила звонок.
Вернувшись обратно к двери девушка снова включила камеру и на сей раз, видеоглазок показал ей двух мужчин в форме, озадаченно рассматривающих усиленную стальную дверь - одну из лучших на рынке. Быстро отперев замки, Вероника отступила обратно в коридор: у одного из мужчин в руках был мобильный телефон с ярким глянцевым дисплеем. Кажется, краем глаза, Вера углядела в нем отражение старика.
- Н-не п-подходите ко мне. - Выдавила она, отступая вглубь комнаты. Тапок сбился с ноги и девушка, поскользнувшись, упала прямо на ковер, привстала, обхватила руками колени и раскачиваясь взад-вперед всем телом беспомощно уставилась на подходящего к ней полицейского.
- Ясно. - Протянул полицейский с мобильным телефоном и вышел обратно в коридор, набирая какой-то номер.
- С вами все впорядке? - Уточнил у Вероники второй полицейский, участливо присев на корточки возле нее. Вместо ответа, девушка часто-часто закивала, но сказать уже ничего не смогла.
***
Какое-то время, Татьяна Петровна разговаривала с главврачом пока Вероника, в полудреме от введенного успокоительного, лежала на койке просторной частной палаты. Сумасшедший дом - рассуждала она. Что же, этого следовало ожидать. Она здесь не в первые, ее уже лечили и десять и двадцать лет назад.
- И помните, никаких зеркал. Без них - у нее все в порядке!
- С этим проблем не будет, меры уже приняты. - Подтвердил незнакомый голос. - Мы проведем сканирование мозга, если вы не против. В отчете полиции говорилось про слуховые и зрительные галлюцинации, а это, учитывая анамнез может означать...
Провалившись в очередной полусон, Вера не услышала продолжения разговора. Следующее утро началось с того, что дверь в палату открылась и первое, что она увидела, было огромное ростовое зеркало, стоящее прямо за ней. Старик стоял ближе чем когда-либо, казалось, она может пересчитать морщинки у него под глазами, но прежде, чем она успела испугаться, дверь захлопнулась. В палату зашел врач, удрученно рассматривающий вчерашние снимки.
- Вера, вы меня понимаете? - Спросил он. Вопрос казался глупым, но из-за испуга, девушка смогла только кивнуть.
- Мне нужно что бы вы мне ответили: да или нет.
- Да. - Через силу выдавила она.
- Хорошо. У меня для вас неприятные новости, Вера. На снимках, мы обнаружили опухоль в районе четыреххолмия, с прорастаниями здесь и здесь... Вытащив из папки, которую держал в руках снимки, врач, наблюдал за своей пациенткой. Ее взгляд то и дело возвращался к двери. Казалось, она его и не слушала.
- Вы понимаете что я говорю? - Спросил он, возвращая ее внимание.
- Опухоль, да. большая. - Прошептала Вера. - Это рак?
- Нет. Но это агрессивная опухоль. Послушайте меня. Ваши галлюцинации и страхи - это симптомы.
Вера рассеянно кивнула.
- Посмотрите на меня! - Громко сказал врач и девушка непроизвольно, посмотрела ему прямо в глаза. В них отражался старик - он был близко...
- К счастью, опухоль операбельна. Мы сами не могли поверить, но это так. Ее ткани будут отсепарированы вручную. Прорастания поверхностны и не нанесли большого вреда, однако, вам потребуется лучевая и химиотерапия, а также курс реабилитации.
Вера не слушала, но краем сознания, уловила, что если она распишется на какой-то бумаге, ее оставят в покое, и она сможет с головой спрятаться под одеялом, дожидаясь, когда палату снова запрут и все закончится.
***
Когда снимали бинты, Вероника не знала, что ее ждет. Родители сидели напротив. В руках у матери лежал большой сверток. Бледная от пережитого, она что есть силы, сжимала его, в то время как отец успокоительно гладил ее по дрожащей руке. Последний бинт сполз с глаз. Почти неделю после операции на головном мозге девушка лежала в повязке, чтобы избежать лишней стимуляции, и только теперь она смогла вновь осмотреть свою палату и улыбнуться родителям своей неуверенной, нервной улыбкой.
- Итак. - Сказал врач - тот самый, который зачитывал ей страшный диагноз. Теперь Вера его увидела и смогла рассмотреть по настоящему. Его глаза, прежде казавшиеся очередным зеркалом, на самом деле оказались карими и очень добрыми.
- Сейчас у нас будет эксперимент. Возможно слишком ранний, но я, почему-то уверен, что он сработает. Мама, доставайте.
Дрожащими руками, Татьяна Петровна развернула сверток, и Вероника с ужасом увидела у нее в руках небольшое зеркало, какие иногда держат в спальнях. Зажмурившись, она замотала головой, но теплое касание врача, казалось, придало ей сил.
- Взгляни в него. - Спокойно посоветовал он, и тогда она поверила.
Вероника открыла глаза. Ее отражение смотрело прямо на нее - совершенно незнакомое бледное и худое лицо с забинтованной головой. Рядом стоял врач, он улыбался.
***
Вероника умерла через сорок два года, пережив врача, который через год после операции стал ее мужем, всего на несколько месяцев. За неделю до своей смерти, в зеркале, она снова увидела старика. Кажется, он слегка помолодел и Вероника улыбнулась ему словно старому знакомому. Он не ответил ей, но теперь она знала, что видела в зеркалах: в детстве и юности. И знала, что в этом старике нет ничего злого или даже плохого - одна только неизбежность.
Алексей Румянцев 2023
