Взаперти
Я не заметил как уснул. Один короткий вздох, и пропасть: бесконечный полет в пустоте без сновидений и эмоций - это был сон, а может и смерть, все-равно. Отголоски сознания быстро потеряли счет разогнавшимся минутам. Внезапно два раза прозвенел телефон и мне пришлось очнуться. На экране висела непрочитанное сообщение: "не подходи к двери". Не имея сил даже удивиться, я отбросил телефон в сторону, и снова уснул, на этот раз уже надолго.
Не знаю, сколько прошло времени. Я был в своем кресле, в неудобной, но теплой позе эмбриона. Ноги, все еще в уличной обуви, пачкали обивку. Я этого не замечал. Часы на журнальном столике показали 1 час ночи. Когда я уснул?
Мне было плохо. Все тело одеревенело, а кожа зудела, словно в нее разом впивались миллиарды маленьких зубастых ртов. Горло, словно набитое острым стеклом, першило и болело. Выпрямившись, и вздохнув поглубже, я встряхнул головой, в надежде отогнать несостоявшийся ночной кошмар. Когда-то я слышал, что взрослые кошмаров не видят. Это было правдиво, особенно если вся твоя жизнь кошмар. Вздох прервался болью и кашлем, который выбил из легких весь только что набранный кислород. Головная боль, словно специально выждав момент ударила яростно и болезненно, заставив меня зажмуриться так, словно это могло мне помочь.
Что-то произошло вчера. Это было ясно. Но что именно - этого я пока вспомнить не мог. Прикоснувшись рукой к лицу, я понял почему дышать казалось так сложно: нос распух, и, кажется был сломан. Словно в подтверждение этому диагнозу, на голову вновь накатила волна боли - чуть более слабой, но на сей раз в компании с тошнотой.
Не дожидаясь продолжения, я с трудом поднялся, и, пошатываясь, направился в ванную, чтобы выпить воды.
Выключатель щелкнул, осветив маленькую комнату едва вмещающую в себя раковину и душевую кабинку с туалетом. Тараканы, завидев непрошеного гостя, немного поразмыслили, но все же скрылись в щелях, впрочем не все: двое самых смелых так и остались сидеть на бачке унитаза, словно два безмолвных наблюдателя.
Плохое самочувствие сказывалось на восприятии, и я совершенно отчетливо ощутил - насколько жалко выглядит моя квартира, да и жизнь в целом. Местами обвалившаяся плитка, скрывала за собой, должно быть несколько тысяч тараканов, которые, как и те двое на бочке, терпеливо ждали, когда я уже покину их жилище. Местами, плитка обвалилась, обнажая прогнившие стены. Подойдя к пожелтевшей раковине, и выпив пригоршню воды из под крана, я решился посмотреть в заляпанное зубной пастой зеркало.
Ну что же, все было не так уж и плохо - сломанный нос, и небольшое рассечение нижней губы - бывало и хуже. Похоже, я с кем-то подрался. Или не разглядел стеклянную дверь супермаркета. Возможно и то и другое. Сосредоточившись на красных, ставших в два раза меньше чем обычно глазах, я заставил себя вспомнить.
Я ехал в метро. Тяжелый день на складе казалось, тянулся дольше чем обычно, и поездка домой ничуть не уступала ему в длительности. Я был на ногах больше восьми часов, но, как назло, все места были заняты. Не то что бы до этого они когда-то оказывались пустыми, но сегодня этот факт казался мне заговором.
Глаза слипались. И что бы не уснуть, я осматривал своих соседей - пассажиров. Вот - пенсионер, чем то напоминающий мне моего давно умершего отца. Он читал книжку, обернутую в газету так, чтобы нельзя было прочесть названия. Все ясно - старый извращенец... А вот и еще один - молодой. Пользуясь толпой и собственной серостью, нюхает волосы стоящей рядом девушки, слишком увлеченной своим телефоном, чтобы обращать внимание на то что вокруг. Еще раз пробежавшись взглядом по занятым местам, и убедившись в том что никто не выходит, я взглянул на часы, и тут, заметил того, на кого прежде внимания не обращал: прямо передо мной, уронив голову чуть вперед, спал юноша, покачиваясь в такт стучащим колесам.
Из сумки, свободно лежавшей у него на коленях, наполовину выпала книга "Моделирование зубов". Все ясно - очередной студент с амбициями. Интересно, от чего это он так устал - слышал я, что студенты-медики любят баловаться не только водкой, но и тем, что хранится в их медицинских шкафчиках. Не находя лучшего объекта для ненависти, я всмотрелся в него, словно надеясь выжать правду у него из под кожи одним только взглядом. Все было ясно как день - должно быть тусил всю ночь, а теперь кемарит, чтобы хватило сил на следующую гулянку.
Дорогого вида сумка лежала у него на коленях и мне стало тошно от того, как я ей завидую. Осознав эту мысль, я разозлился еще сильнее и неожиданно это помогло. Силы вернулись. Хотя бы частично. Стараясь не сорваться, я отвел глаза, и увидел стоящую рядом со мной женщину. Энергия взятая в долг требовала выхода.
- Познакомиться не хотите? Спросил я. Вагон качнуло и я едва не клюнул носом ее ухо.
- Отвали, нашел где знакомиться. - Злобно прошипела она в ответ.
Теперь я точно знал что мне делать.
Стараясь сохранить признаки приличия, я все же немного сильнее чем следовало постучал студента по голове и не без удовольствия заметил, как его недоумевающий взгляд с трудом фокусируется на мне.
- Женщине уступи. - Прошипел я сквозь зубы.
- Не надо мне ничего уступать! - Возразила она даже не подозревая, насколько мне безразлично ее тупое мнение.
- Женщине? Кажется она против. - С трудом ответил студент с каждым словом все больше просыпаясь. Он снова взглянул на меня и его правая бровь издевательски поползла кверху, от чего мне еще сильнее захотелось размазать его, но причин все еще недоставало.
- Ну ты молодец. - Заявил я, с силой потрепав его по плечу, прямо сквозь тоненький пиджачок. - Что, настоящий мужик, да?
- Вроде того. - Подтвердил он, уже окончательно проснувшись. - Женщина не хочет что бы ей уступали. Подкат провален. Свободен.
Мгновенно потеряв ко мне интерес, он демонстративно зевнул и снова прикрыл глаза.
Женщина, следившая за нашим диалогом, подавила смешок и пошла к выходу, а я так и остался наедине со своей злостью. Все щенок, ты нарвался - решил я, и, пропустив свою остановку принялся ждать. Парень проехал еще около десяти остановок, и, по всей видимости, совершенно забыл о моем существовании. В какой-то момент, он даже снова заснул, но потом, все же поднялся, и попытался протиснуться мимо меня к выходу, но я не шевелился.
- Вы выходите? - Дежурно поинтересовался он?
- Что, думаешь, можешь вот так говорить со старшими? - Спросил я едва сдерживаясь. - Ты же даже не мужчина, сученыш.
- А, это все-еще ты? - Без сомнений, он меня узнал. - Отвали, сделай милость, или пожалеешь.
Все складывалось даже лучше чем я думал.
- Пожалею? Я?! - Срываясь на крик, я схватил его за грудки, прижимая к толпе. Правая рука сама собой сжалась в кулак и с хрустом вошла ему в правую скулу. Я ожидал крика боли, но парень продолжал смотреть на меня, словно и не ощутив удара. Второй мой удар попал ему в нос, из которого секундой позже побежала струйка крови, и только на третий удар он среагировал, ухватив мою руку за запястье и остановив удар в нескольких сантиметрах от цели. Люди вокруг уже начинали реагировать, но пока еще никто не вмешивался. Тем временем, двери раскрылись, и он змеей устремился к ним, отпустив меня и мигом потерявшись в толпе тех, кто, кажется, даже не заметил нашу едва начавшуюся драку. Я был недоволен. Он получил синяк, максимум два. Поскулит и забудет. Выбравшись из поезда, я сел на обратный рейс и поехал домой.
Воспоминания локомотивом пронеслись в моей голове и я снова видел себя в своем зеркале и мое лицо не было лицом победителя. Драка - ее и дракой-то назвать нельзя. И она не объясняет мое состояние. Что случилось с носом? Как я добрался домой?
По выходу из метро, я зашел в ларек за пивом - старая традиция, которой я не изменял никогда, вне зависимости от дня недели и состояния моего банковского счета. Откупорив первую банку, и проглотив ее за пару глотков, я открыл вторую уже около подъезда своего дома, когда вдруг, кто-то грубо впихнул меня прямо сквозь закрытую дверь. Сильно приложившись лицом - сперва о дверь, а затем о ступеньки, я попытался подняться, но последовавший удар чего-то тяжелого в затылок окончательно погасил свет.
Осознав произошедшее, я резко отвернулся от зеркала. Дверь в ванную была открыта. А я точно не сам добрался до своей квартиры. Кто бы ни был тот, кто на меня напал, он знал где я живу и принес меня сюда не из добросердечности. Страх прогнал хмель и боль быстрее холодной воды. Через открытую дверь ванной, я ясно видел коридор и входную дверь, а также цепи, припаянные к ней по всему периметру, от центра, к дверному косяку, замку и даже к металлической ручке. Не веря своим глазам, я бросился к ней, но это была правда - кто-то намертво заблокировав мне дверь - запах гари и дыма все еще исходил из огромных уродливых прожженных дыр. Я был заперт! Один, на десятом этаже - не выбраться. Как я попаду на работу?
Пораженный тем, что подумал о работе в первую очередь, я попытался успокоиться.
Соседи утром услышат - да, должны услышать, быть может услышат даже сейчас!
- Помогите! - Попытался крикнуть я и тут же с удивлением ощутил, что голосовые связки совершенно не слушаются. Это странное чувство в горле не было последствием похмелья или простуды - я онемел, горло онемело. Это был местный наркоз. Снова вернувшись к зеркалу, я присмотрелся к себе и сквозь неопрятную двухнедельную щетину, увидел то, чего ожидал - несколько капель запекшейся крови, прикрывающей места уколов.
Прижавшись спиной к раковине, я снова, с ужасом всматривался в тьму знакомого и совершенно пустого коридора. В нем никого не было, но все же я чувствовал взгляд того, кто вырубил меня, притащил сюда, лишил голоса и запер - он наверняка смотрел на меня и ждал. Через секунду, это предчувствие подтвердилось. Небольшое желтое пятнышко в углу - дешевая круглая камера, прилепленная у вешалки с одеждой камера ловила каждое мое движение - не так уж он и постарался ее спрятать. Впрочем, однокомнатная квартира - не дала бы ему такой возможности. Собрав все свои силы в кулак, я встал. Все самое страшное уже случилось. Теперь, дело было за мной. Метр за метром, я обыскал все места, где мог бы спрятаться человек, все это время гадая кто это сделал. Кредиторы? Нет, они бы изрисовали дверь, избили меня, но не стали бы играться с наркозом. Партнеры по картам? Долги я платил всегда, исключено. Кем бы он ни был, в квартире я его не нашел, как и следовало ожидать, зачем вешать камеру, если прячешься рядом. Разбитое окно на кухне подтверждало эту теорию, хотя я так и не понял, как именно он смог дотянуться до пожарной лестница, висевшей почти в метре он него. Я был один: нем и заперт, но в безопасности. Если это и был его план, то в этот момент я его не понимал. Однако, через пару минут, все прояснилось.
Внезапный стук в дверь заставил меня подскочить на месте.
- Это полиция. Вы слышите? Моя фамилия Семушкин, старший оперуполномоченный по вашему району. Вы можете открыть дверь?
- Не могу. - Прошептал я, но меня никто не услышал.
- Открывайте немедленно, или мы применим силу. - Впервые в жизни я был рад слышать голоса полицейских. - Они помогут мне. Освободят. Я им все объясню. Кто их вызвал? - Не важно. Вместо ответа я с силой постучал в дверь, давая понять что услышал их.
- Послушайте, мы знаем, что вы рассержены.
Внезапный поворот заставил меня с недоумением взглянуть на дверь.
- Жители дома уже эвакуированы. Вы хотели остаться один, мы это сделали. Возможно, вы бы хотели поговорить с кем-то из близких - мы приведем их сюда, но важно чтобы вы оставались спокойным и не делали глупостей.
Еще хуже понимая происходящее, я попытался что-то возразить, но не мог. Желтый глазок камеры из коридора продолжал жадно смотреть на меня, ожидая продолжения.
- Вы меня слышите?. - Полицейский за дверью явно нервничал. Не имея возможности повлиять на дальнейшие события, я отошел от двери и сжался в дальнем углу коридора, точно зная что следует за отказом говорить с переговорщиком.
- Ломаем. - Короткая команда возвестила о начале штурма. В дверь ударило что-то тяжелое, но цепи надежно удерживали ее, пусть и слетевшую с петель, но по прежнему мешающую проникнуть ко мне в квартиру. Сквозь щели на меня смотрело два или три прицела. Я поднял руки, беззвучно повторяя "сдаюсь, не стреляйте", но это было бесполезно. Еще один удар сотряс дверь, удерживаемую на остатках цепей. Слетел наличник, обнажая кирпич, арматуру и аккуратно скрытую возле одного из креплений петарду, с небольшой пластиковой коробочкой в углу. Поняв что будет дальше, я вскочил на ноги, чтобы уйти с линии огня, но было уже поздно: взрыв петарды послужил знаком: раздались выстрелы.
***
Мужчина, лежащий в больничной кровати закончил свой рассказ, тяжело дыша. Сердечный монитор пищал, отмеряя подаренные ему минуты жизни. То, что он рассказал прекрасно соотносились с тем, что нашли в его квартире следователи: камера, петарда, следы уколов и парализованные голосовые связки, так и не пришедшие в норму, из-за чего весь свой рассказ он проговорил шепотом. К сожалению, его ранения оказались несовместимы с жизнью - он умер через несколько часов после того как следователь ушел, держа в руках только что подписанный протокол. К сожалению, художник-криминалист, застрял в пробке и потерпевший так и не смог точно описать как выглядел тот юноша в поезде. Следователь, ответственный за дело распорядился закрыть дело за неимением улик, классифицировав его как несчастный случай, вследствие пьяного дебоша. Цепи на двери, видеокамера и следы уколов, найденные на теле жертвы, так и остались необъяснимыми, но никому не интересными деталями, на сухих страницах полицейского архива.
Не знаю, сколько прошло времени. Я был в своем кресле, в неудобной, но теплой позе эмбриона. Ноги, все еще в уличной обуви, пачкали обивку. Я этого не замечал. Часы на журнальном столике показали 1 час ночи. Когда я уснул?
Мне было плохо. Все тело одеревенело, а кожа зудела, словно в нее разом впивались миллиарды маленьких зубастых ртов. Горло, словно набитое острым стеклом, першило и болело. Выпрямившись, и вздохнув поглубже, я встряхнул головой, в надежде отогнать несостоявшийся ночной кошмар. Когда-то я слышал, что взрослые кошмаров не видят. Это было правдиво, особенно если вся твоя жизнь кошмар. Вздох прервался болью и кашлем, который выбил из легких весь только что набранный кислород. Головная боль, словно специально выждав момент ударила яростно и болезненно, заставив меня зажмуриться так, словно это могло мне помочь.
Что-то произошло вчера. Это было ясно. Но что именно - этого я пока вспомнить не мог. Прикоснувшись рукой к лицу, я понял почему дышать казалось так сложно: нос распух, и, кажется был сломан. Словно в подтверждение этому диагнозу, на голову вновь накатила волна боли - чуть более слабой, но на сей раз в компании с тошнотой.
Не дожидаясь продолжения, я с трудом поднялся, и, пошатываясь, направился в ванную, чтобы выпить воды.
Выключатель щелкнул, осветив маленькую комнату едва вмещающую в себя раковину и душевую кабинку с туалетом. Тараканы, завидев непрошеного гостя, немного поразмыслили, но все же скрылись в щелях, впрочем не все: двое самых смелых так и остались сидеть на бачке унитаза, словно два безмолвных наблюдателя.
Плохое самочувствие сказывалось на восприятии, и я совершенно отчетливо ощутил - насколько жалко выглядит моя квартира, да и жизнь в целом. Местами обвалившаяся плитка, скрывала за собой, должно быть несколько тысяч тараканов, которые, как и те двое на бочке, терпеливо ждали, когда я уже покину их жилище. Местами, плитка обвалилась, обнажая прогнившие стены. Подойдя к пожелтевшей раковине, и выпив пригоршню воды из под крана, я решился посмотреть в заляпанное зубной пастой зеркало.
Ну что же, все было не так уж и плохо - сломанный нос, и небольшое рассечение нижней губы - бывало и хуже. Похоже, я с кем-то подрался. Или не разглядел стеклянную дверь супермаркета. Возможно и то и другое. Сосредоточившись на красных, ставших в два раза меньше чем обычно глазах, я заставил себя вспомнить.
Я ехал в метро. Тяжелый день на складе казалось, тянулся дольше чем обычно, и поездка домой ничуть не уступала ему в длительности. Я был на ногах больше восьми часов, но, как назло, все места были заняты. Не то что бы до этого они когда-то оказывались пустыми, но сегодня этот факт казался мне заговором.
Глаза слипались. И что бы не уснуть, я осматривал своих соседей - пассажиров. Вот - пенсионер, чем то напоминающий мне моего давно умершего отца. Он читал книжку, обернутую в газету так, чтобы нельзя было прочесть названия. Все ясно - старый извращенец... А вот и еще один - молодой. Пользуясь толпой и собственной серостью, нюхает волосы стоящей рядом девушки, слишком увлеченной своим телефоном, чтобы обращать внимание на то что вокруг. Еще раз пробежавшись взглядом по занятым местам, и убедившись в том что никто не выходит, я взглянул на часы, и тут, заметил того, на кого прежде внимания не обращал: прямо передо мной, уронив голову чуть вперед, спал юноша, покачиваясь в такт стучащим колесам.
Из сумки, свободно лежавшей у него на коленях, наполовину выпала книга "Моделирование зубов". Все ясно - очередной студент с амбициями. Интересно, от чего это он так устал - слышал я, что студенты-медики любят баловаться не только водкой, но и тем, что хранится в их медицинских шкафчиках. Не находя лучшего объекта для ненависти, я всмотрелся в него, словно надеясь выжать правду у него из под кожи одним только взглядом. Все было ясно как день - должно быть тусил всю ночь, а теперь кемарит, чтобы хватило сил на следующую гулянку.
Дорогого вида сумка лежала у него на коленях и мне стало тошно от того, как я ей завидую. Осознав эту мысль, я разозлился еще сильнее и неожиданно это помогло. Силы вернулись. Хотя бы частично. Стараясь не сорваться, я отвел глаза, и увидел стоящую рядом со мной женщину. Энергия взятая в долг требовала выхода.
- Познакомиться не хотите? Спросил я. Вагон качнуло и я едва не клюнул носом ее ухо.
- Отвали, нашел где знакомиться. - Злобно прошипела она в ответ.
Теперь я точно знал что мне делать.
Стараясь сохранить признаки приличия, я все же немного сильнее чем следовало постучал студента по голове и не без удовольствия заметил, как его недоумевающий взгляд с трудом фокусируется на мне.
- Женщине уступи. - Прошипел я сквозь зубы.
- Не надо мне ничего уступать! - Возразила она даже не подозревая, насколько мне безразлично ее тупое мнение.
- Женщине? Кажется она против. - С трудом ответил студент с каждым словом все больше просыпаясь. Он снова взглянул на меня и его правая бровь издевательски поползла кверху, от чего мне еще сильнее захотелось размазать его, но причин все еще недоставало.
- Ну ты молодец. - Заявил я, с силой потрепав его по плечу, прямо сквозь тоненький пиджачок. - Что, настоящий мужик, да?
- Вроде того. - Подтвердил он, уже окончательно проснувшись. - Женщина не хочет что бы ей уступали. Подкат провален. Свободен.
Мгновенно потеряв ко мне интерес, он демонстративно зевнул и снова прикрыл глаза.
Женщина, следившая за нашим диалогом, подавила смешок и пошла к выходу, а я так и остался наедине со своей злостью. Все щенок, ты нарвался - решил я, и, пропустив свою остановку принялся ждать. Парень проехал еще около десяти остановок, и, по всей видимости, совершенно забыл о моем существовании. В какой-то момент, он даже снова заснул, но потом, все же поднялся, и попытался протиснуться мимо меня к выходу, но я не шевелился.
- Вы выходите? - Дежурно поинтересовался он?
- Что, думаешь, можешь вот так говорить со старшими? - Спросил я едва сдерживаясь. - Ты же даже не мужчина, сученыш.
- А, это все-еще ты? - Без сомнений, он меня узнал. - Отвали, сделай милость, или пожалеешь.
Все складывалось даже лучше чем я думал.
- Пожалею? Я?! - Срываясь на крик, я схватил его за грудки, прижимая к толпе. Правая рука сама собой сжалась в кулак и с хрустом вошла ему в правую скулу. Я ожидал крика боли, но парень продолжал смотреть на меня, словно и не ощутив удара. Второй мой удар попал ему в нос, из которого секундой позже побежала струйка крови, и только на третий удар он среагировал, ухватив мою руку за запястье и остановив удар в нескольких сантиметрах от цели. Люди вокруг уже начинали реагировать, но пока еще никто не вмешивался. Тем временем, двери раскрылись, и он змеей устремился к ним, отпустив меня и мигом потерявшись в толпе тех, кто, кажется, даже не заметил нашу едва начавшуюся драку. Я был недоволен. Он получил синяк, максимум два. Поскулит и забудет. Выбравшись из поезда, я сел на обратный рейс и поехал домой.
Воспоминания локомотивом пронеслись в моей голове и я снова видел себя в своем зеркале и мое лицо не было лицом победителя. Драка - ее и дракой-то назвать нельзя. И она не объясняет мое состояние. Что случилось с носом? Как я добрался домой?
По выходу из метро, я зашел в ларек за пивом - старая традиция, которой я не изменял никогда, вне зависимости от дня недели и состояния моего банковского счета. Откупорив первую банку, и проглотив ее за пару глотков, я открыл вторую уже около подъезда своего дома, когда вдруг, кто-то грубо впихнул меня прямо сквозь закрытую дверь. Сильно приложившись лицом - сперва о дверь, а затем о ступеньки, я попытался подняться, но последовавший удар чего-то тяжелого в затылок окончательно погасил свет.
Осознав произошедшее, я резко отвернулся от зеркала. Дверь в ванную была открыта. А я точно не сам добрался до своей квартиры. Кто бы ни был тот, кто на меня напал, он знал где я живу и принес меня сюда не из добросердечности. Страх прогнал хмель и боль быстрее холодной воды. Через открытую дверь ванной, я ясно видел коридор и входную дверь, а также цепи, припаянные к ней по всему периметру, от центра, к дверному косяку, замку и даже к металлической ручке. Не веря своим глазам, я бросился к ней, но это была правда - кто-то намертво заблокировав мне дверь - запах гари и дыма все еще исходил из огромных уродливых прожженных дыр. Я был заперт! Один, на десятом этаже - не выбраться. Как я попаду на работу?
Пораженный тем, что подумал о работе в первую очередь, я попытался успокоиться.
Соседи утром услышат - да, должны услышать, быть может услышат даже сейчас!
- Помогите! - Попытался крикнуть я и тут же с удивлением ощутил, что голосовые связки совершенно не слушаются. Это странное чувство в горле не было последствием похмелья или простуды - я онемел, горло онемело. Это был местный наркоз. Снова вернувшись к зеркалу, я присмотрелся к себе и сквозь неопрятную двухнедельную щетину, увидел то, чего ожидал - несколько капель запекшейся крови, прикрывающей места уколов.
Прижавшись спиной к раковине, я снова, с ужасом всматривался в тьму знакомого и совершенно пустого коридора. В нем никого не было, но все же я чувствовал взгляд того, кто вырубил меня, притащил сюда, лишил голоса и запер - он наверняка смотрел на меня и ждал. Через секунду, это предчувствие подтвердилось. Небольшое желтое пятнышко в углу - дешевая круглая камера, прилепленная у вешалки с одеждой камера ловила каждое мое движение - не так уж он и постарался ее спрятать. Впрочем, однокомнатная квартира - не дала бы ему такой возможности. Собрав все свои силы в кулак, я встал. Все самое страшное уже случилось. Теперь, дело было за мной. Метр за метром, я обыскал все места, где мог бы спрятаться человек, все это время гадая кто это сделал. Кредиторы? Нет, они бы изрисовали дверь, избили меня, но не стали бы играться с наркозом. Партнеры по картам? Долги я платил всегда, исключено. Кем бы он ни был, в квартире я его не нашел, как и следовало ожидать, зачем вешать камеру, если прячешься рядом. Разбитое окно на кухне подтверждало эту теорию, хотя я так и не понял, как именно он смог дотянуться до пожарной лестница, висевшей почти в метре он него. Я был один: нем и заперт, но в безопасности. Если это и был его план, то в этот момент я его не понимал. Однако, через пару минут, все прояснилось.
Внезапный стук в дверь заставил меня подскочить на месте.
- Это полиция. Вы слышите? Моя фамилия Семушкин, старший оперуполномоченный по вашему району. Вы можете открыть дверь?
- Не могу. - Прошептал я, но меня никто не услышал.
- Открывайте немедленно, или мы применим силу. - Впервые в жизни я был рад слышать голоса полицейских. - Они помогут мне. Освободят. Я им все объясню. Кто их вызвал? - Не важно. Вместо ответа я с силой постучал в дверь, давая понять что услышал их.
- Послушайте, мы знаем, что вы рассержены.
Внезапный поворот заставил меня с недоумением взглянуть на дверь.
- Жители дома уже эвакуированы. Вы хотели остаться один, мы это сделали. Возможно, вы бы хотели поговорить с кем-то из близких - мы приведем их сюда, но важно чтобы вы оставались спокойным и не делали глупостей.
Еще хуже понимая происходящее, я попытался что-то возразить, но не мог. Желтый глазок камеры из коридора продолжал жадно смотреть на меня, ожидая продолжения.
- Вы меня слышите?. - Полицейский за дверью явно нервничал. Не имея возможности повлиять на дальнейшие события, я отошел от двери и сжался в дальнем углу коридора, точно зная что следует за отказом говорить с переговорщиком.
- Ломаем. - Короткая команда возвестила о начале штурма. В дверь ударило что-то тяжелое, но цепи надежно удерживали ее, пусть и слетевшую с петель, но по прежнему мешающую проникнуть ко мне в квартиру. Сквозь щели на меня смотрело два или три прицела. Я поднял руки, беззвучно повторяя "сдаюсь, не стреляйте", но это было бесполезно. Еще один удар сотряс дверь, удерживаемую на остатках цепей. Слетел наличник, обнажая кирпич, арматуру и аккуратно скрытую возле одного из креплений петарду, с небольшой пластиковой коробочкой в углу. Поняв что будет дальше, я вскочил на ноги, чтобы уйти с линии огня, но было уже поздно: взрыв петарды послужил знаком: раздались выстрелы.
***
Мужчина, лежащий в больничной кровати закончил свой рассказ, тяжело дыша. Сердечный монитор пищал, отмеряя подаренные ему минуты жизни. То, что он рассказал прекрасно соотносились с тем, что нашли в его квартире следователи: камера, петарда, следы уколов и парализованные голосовые связки, так и не пришедшие в норму, из-за чего весь свой рассказ он проговорил шепотом. К сожалению, его ранения оказались несовместимы с жизнью - он умер через несколько часов после того как следователь ушел, держа в руках только что подписанный протокол. К сожалению, художник-криминалист, застрял в пробке и потерпевший так и не смог точно описать как выглядел тот юноша в поезде. Следователь, ответственный за дело распорядился закрыть дело за неимением улик, классифицировав его как несчастный случай, вследствие пьяного дебоша. Цепи на двери, видеокамера и следы уколов, найденные на теле жертвы, так и остались необъяснимыми, но никому не интересными деталями, на сухих страницах полицейского архива.
Румянцев Алексей
2014
