Мама, я убью тебя
Летние каникулы в сельской школе номер 2, расположенной по типичному для небольших Российских городов адресу "улица революции дом 12", считались отдыхом только среди тех, кто с возрастом не растерял ни романтического настроя ни юношеского воображения. Молодежь, из той что по-ответственнее, только и делала что чистила огороды родителей от сорняков, остальные же старательно избегали ненужного внимания предков прячась по подворотням, лесам и заброшенкам. - Таков был уклад жизни.
Но увы, в отличие от традиций, о хорошем урожае здесь не помнили даже старожилы. Работая спустя рукава, родители приносили мало денег, а дети - плохо ухаживали за растениями. Медленно но верно, город вымирал как нечто самостоятельное, вырождаясь в очередное дачное поселение. Середина лета 2008 года, казалось, ничем не отличалось от того, что было годом раньше, но его концу предстояло оказаться куда интереснее.
Ученик девятого класса с привычным для этих мест именем Гриша в последний раз ударил камнем по рыжеватой кляксе, оставшейся от собранных за день колорадских жуков и не без удовольствия размял спину.
- Ну что, закончил? - Раздалось позади него. - Леша - его старший брат - еще раз щегольски крутанул металлической газовой зажигалкой - предметом зависти всех соседских мальчишек и лукаво ухмыльнулся, жмурясь от закатного солнца, бьющего в его широкое румяное и довольное жизнью лицо.
- Я-то своих уже давно сжег.
Юноша не стал возражать, хоть и знал, что его брат собирал только взрослых жуков, тех что весело "щелкали", взрываясь от огня, и полностью игнорировал мягких красных бычков, наносящих куда больший ущерб мясистым картофельным листьям - не только памятую о вспыльчивости этого высокого даже по меркам других старшеклассников юноши: он очень хотел узнать его секрет.
- Само-собой, ты ведь старше.
- Это да. - Согласился брат, широко улыбнулся и еще раз мастерским финтом открыл зажигалку высек яркий, голубоватый язычок огня. Не шевелясь, пламя с яростным шипением взвилось вверх, отражаясь в широко распахнутых глазах Леши, который, как и Гриша, завороженно смотрел на него, словно на что-то потустороннее.
Сердце юноши взволнованно забилось, прежде чем он решился задать вопрос, от которого зависело все:
- Ты ведь расскажешь мне откуда у тебя столько газа и почему оно такое? Я тогда помогу тебе с полем!
Зажигалка закрылась с звонким металлическим треском и шипение огня тут же затихло. Леша торжественно взглянул на брата и его рука торжественно опустилась ему на плечо.
- Тащи велосипед. Тихо произнес он. - И никому ни слова.
Гриша с опаской посмотрел на сарай, расположенный недалеко от дома. Мать была там и он хорошо знал чем это чревато. Леша вздохнул - он тоже это знал, но он любил своего маленького брата, и кроме того ему ужасно хотелось похвастаться.
- Ладно, я с тобой. - Вздохнул он. Главное не шумим, ты наверх, я внизу, увижу батю, дам знать.
Крадучись, мальчики двинулись к дому, замирая от каждого шороха. Не смотря на то что они выполнили порученную им часть работы, попасться на глаза родителям фактически обозначало получить еще несколько задач, а этого им не хотелось, впрочем, хорошо если бы их увидел только отец - мать - вот кто их действительно беспокоил. Не смотря на то, что Ольга Павловна считала себя болезненной, практически умирающей женщиной, она, тем не менее, обладала нечеловеческим, близким к сверхъестественному слухом и умением оказываться в самое неподходящее время в самом неподходящем месте. Сутками сидя возле телевизора, слушая церковный канал, она, тем не менее могла оказаться возле окна или у лестницы, поймав сыновей за неблаговидным занятием и тут же найдя им работу по дому или отчитав просто так - между делом и именно тогда, когда они были к этому не готовы. Сухая, болезненная и невероятно крикливая - такой она и была.
Даже собственный муж ее боялся, предпочитая сутками пропадать на работе, зарабатывая на бесконечные лекарства, травы кресты и иконы, которыми были уставлены каждая полка и каждый шкаф в их немаленьком по здешним меркам загородном доме, расположенном прямо напротив церкви, что впрочем, только подпитывало ее религиозное рвение, выливающееся не только в ипохондрию и бесконечные проповеди, но и становящиеся все более и более очевидные вспышки ярости, которых и опасались братья.
Первый этап операции, тем не менее прошел успешно, пока Леша стерег дверь, Гриша аккуратно поднялся наверх и взял ключи от сарая, однако, спускаясь вниз, он замер, услышав голос матери - по-видимому, она, услышав что-то, вышла из своей комнаты и теперь стояла посреди коридора, перекрыв ему путь к отступлению. К счастью, самого Гришу она не заметила.
- Думаешь огонь это игрушка, которая хорошо тебе подходит , Алексей! Я совершенно с этим согласна! - Тонкий, визгливый голос Ольги Павловны разносился по всему коридору и Гриша готов был поклясться, что проповедь была отлично слышна даже в соседнем районе. Должно быть, она заметила в руках юноши зажигалку и теперь ее было не остановить. - Вот что я тебе скажу, молодой человек. - Огонь - орудие дьявола, что ты собираешься делать с ним? Готовить пищу? Или может курит? Подпаливать соседских кошек? Вот куда более вероятный ответ на мой вопрос! Девочки рассказывали мне... всякое. В нашем районе тут и там стали появляться горелые кошки. Это ведь все ты, да?! Проклятый сатанист!
Стоя наверху лестницы, Гриша отчетливо видел, как могучая фигуры Леши сжалась в тщедушной тени надвигающейся матери. Ее худое бледное лицо, казавшееся еще более тонким из-за огромных уродливых очков в роговой оправе, казалось, состояло из одних только острых углов - он не видел этого, но прекрасно знал, как она выглядит в них.
- Не. Смей. Приносить. Огонь. В. Мой. Дом! - Отчеканила она и взмахнула кулаком в котором явственно сжимала что-то. - Это был действительно крест. Большой заостренный со всех концов крест, который ей когда-то подарила бабушка. Закрывшись предплечьем, Леша не без труда отразил эту атаку. На его лице отразилась боль, но он не издал ни звука, слишком завороженный и слишком испуганный, что бы что-то сказать или защититься как-то иначе.
- Выметайся отсюда и прихвати с собой свою дьявольскую игрушку! - Кричала она на него, пока он медленно пятился спиной к выходу.
Поняв, что и ему следует уходить, Гриша торопливо выскочил в окно, благодаря бога за летнюю жару, вынудившую его мать оставить его на распашку, затем, аккуратно спустился на карниз а с него - вниз по бережливо сложенной поленнице. Леша уже ждал его у сарая, тщетно стараясь сделать вид, что ничего не произошло.
- Ну что, достал? Спросил он как ни в чем не бывало, хотя уши его горели, а на предплечье остался длинный, хоть и неглубокий порез из которого до сих пор сочилась кровь.
- Конечно. - Подтвердил юноша.
Какое-то время братья провели в тишине, готовя велосипеды к длинной поездке, проверяя цепи и седла.
- Ей не угодила моя зажигалка. - Неожиданно взорвался Леша. - Крестом мне залепила, карга старая. - Всего-то достал ее повертеть...
Неожиданно он затих. И заговорил уже тише, словно в нем, в отличие от его бесконечной зажигалки, неожиданно начал кончаться газ. - Но если огонь и правда очищает души от греха в аду. Как он может быть чем-то плохим?
Гриша не знал что на это ответить.
Не смотря на формальное звание города, Ростов, а именно так назывался город, в котором жили Леша и Гриша можно было считать большой, разросшейся от горизонта до горизонта деревней. Никаких домов выше пятиэтажек, сплошные спальные районы и огороды, встречающиеся порой в самых неожиданных местах.
Выехать за пределы города тоже можно было совершенно неожиданно, всего несколько секунд и вот, вместо дворов, по обе стороны от дороги уже начинался совершенно глухой лес, а чуть позже заканчивалась и сама дорога, сменяясь какой-то сомнительной гравийной насыпью. Два брата - один почти уже взрослый, второй немного младше, направились на север. По словам отца, лет пятьдесят назад, леса тут еще не было, его высадили позже на месте колхозных полей, поэтому деревья росли редко однообразно, среди осин изредка встречался какой-нибудь пришлый дуб невесть как занесенный с соседнего посева, но встречались и отдельные участки настоящего дикого леса.
-Съезжаем здесь. Сказал Леша, и братья свернули на неприметную дорожку, ведущую в жиденькую березовую рощу.
Велосипеды с треском пропахали гравий, Гриша приготовился выехать на скользкую от вечерней росы траву, но с удивлением ощутил что-то твердое.
- Асфальт что ли? - Удивился он.
- Авиационные плиты. - Мрачно ответил Леша. - Тысячу лет поклали, а они все как новые. Приехали.
Деревья расступились и братьям раскрылась небольшая поляна в несколько десятков метров, устланных гладким бесшовным бетоном, покрытым мелкой рифленой сеткой, заполненной песком.
- Иди за мной. - Подхватив брата под локоть, Леша потянул его за собой, но Гриша уже сильно сомневался в том что хочет туда идти, одержимость брата наэлектризовала воздух, а идея бесконечной зажигалки уже не казалось чем-то что стоило такого риска.
- Мама говорила про кошек, это правда? - Спросил он.
Хватка Леши, слегка ослабла и он удивленно всмотрелся в побледневшее лицо брата. - Ты чего? С ума сошел? - Искреннее удивление на его лице слегка развеяли подозрения. Улыбнувшись собственным страхам Гриша кивнул признавая ошибку.
Обойдя поляну по диагонали, братья нырнули в соседние кусты и оказались у небольшого бетонного здания с проржавевшей стальной дверью. Боковая стена практически полностью осыпалась обнажив ржавый скелет из арматуры и каких-то тряпок.
Пять лет ее расшатывал - похвалился Леша. Гриша не стал возражать, с изумлением осматривая останки старого военного склада временразоружения. На вид он куда больше пострадал от времени, коррозии и падения чего-то тяжелого, например дерева, лежавшего подозрительно близко возле пролома, чем от усилий его брата, но стоило признать, Леша тоже постарался. Взявшись обеими руками за мощный на вид кусок арматурины, он не без труда вынул его из бетона и уложил на землю Образовавшегося прохода было с лихвой достаточно для него самого не говоря уже про Гришу, не отличавшегося могучим телосложением.
- Ну что, хочешь первым?
Вспыхнув до самых корней своей рыжей шевелюры, Гриша резко замотал головой, последнее что он хотел сделать в этой жизни, так это залезть в дыру, понятия не имея что его там ждет.
- Ох... - Картинно вздохнул Леша. - Ну, наверное, тебе и не нужна бесконечная зажигалка. Знаешь что, поднимем ставки. Если ты сейчас туда залезешь, то до твоего дня рождения, я отдам тебе свою, пока у тебя не появится новая, как тебе такое предложение, а?
Мысли Гриши, и без того не отличавшиеся упорядоченностью взорвались тысячью мелких феерверков. Одновременно соглашаясь и отказываясь, он сделал первый шаг, за ним второй, пригнулся и под ободряющий хохот братца, просунул голову в дыру, а затем ухнул в нее целиком, понятия не имея что ждет его там. "У меня нет фонарика." Подумал он вначале, но пол казался ровным и, наверное, это не было такой уж проблемой.
Внутри казалось сыро и холодно, как в погребе, должно быть это и был погреб, только, конечно, не для картошки. Воздух пропах чем-то химическим, похожим на керосин. И еще чем-то сладким.
- Иди сюда, я уже заслужил чертову зажигалку, позвал Гриша, отходя отпролома, кажущегося теперь нестерпимо ярким белым пятном что бы дать брату место и не успел опомниться, как земля ушла у него из под ног и он с криком ухнул вниз - прямиком в какую-то жидкость.
Леша подоспел через несколько секунд, бледный и испуганный, с фонариком в зубах.
Ты куда попер, договорились же просто пройти через дыру! Тут кругом дыры в полу!
Его фонарь осветил просторное бетонное, укрепленное металлом помещение, уставленное сотнями ящиков, некоторые из которых были вскрыты. Внутри виднелись небольшие газовые баллоны.
Гриша провалился в одно из двух десятков отсутствующих секций где должна была располагаться решетка пола, но то ли по недосмотру, то ли еще по какой-то причине ее там не было, и он угодил в огромный чан с остатками мазута, расположенного этажом ниже, чудом ничего не сломав. - Нус... - Картинно вздрхнул Лёша, ты выиграл. - Значит, хочешь мою зажигалку, да?
В его глазах заиграли недобрые огоньки. Вынув ее из кармана, он нажал на кнопку и крутанув за в руке, показал брату, стоявшему по щиколотку в мазуте яркое голубое пламя. - А удержишь ли?
Гриша попятился. Но пламя уже погасло, Леша лишь озорно ухмылялся. - Шуток ты не понимаешь, дебил. Полезли отсюда.
-Ну чтож, вот он мой секрет. - С гордостью произнес Леша. В прошлом году его нашел. Хрен его знает когда этот склад закрыли и почему, документов я толком не нашел, но он доверху забит горючим газом, я и тысячной доли не израсходовал, смотри!
Боллон у самой двери был снабжон велосипедным шлангом с иглой на конце. Всунув его в заправочный порт внизу зажигалки и нажав на поршень, Леша подзарядил ее и демонстративно встряхнул баллон. Я пользуюсь им с того самого года. А он только наполовину пуст. Кстати. Если подышать этим газом, то он улучшает настроение. Хочешь попробовать? - Сам попробуй. Буркнул Гриша, все еще не отошедший от последней шутки брата.
Леша улыбнулся, отсоединил иглу, прижал шланг ко рту и слега отжав клапан, слелал глубокий вдох.
Сперва ничего не происходило, но затем, он повалился на бок и начал смеяться. Какой же у тебя идиотский вид - колотило его. Если бы ты знал...
Первое недоверие Гриши прошло и он решился повторить процедуру. Газ оказался сладковатым на вкус, но не совсем таким, как тот, какой дают у стоматолога, этот газ обжигал, заставляя кровь приливать к мышцам. Вечернюю сонливость как рукой сняло, не зная куда девать силы, Гриша, как и Леша до него повалился на бог, скрученный мощным импульсом - и правда, какой же дурацкий вид был у его смеющегося брата.
Меж тем Леша постепенно успокаивался.
Смех проходил, он сидел возле бетонной стены, крутя в руках свою зажигалку и смотря на то как младший веселиться под действием газа.- Главное не перестарайся. Я думаю, на эту штуку можно подсесть, - не зря же ее тут заперли, я впрочем за год особо ничего не почувствовал, но все-равно... и еще
- Запомни, никому о месте не рассказывай, оно наше и только наше
Балон все еще стоял в углу, такой огромный и притягательный, зажигательный балон веселья. Гриша вновь захихикал, представляя как он горит изнутри. Кстати, на счет горения, неожиданно, к чувству веселья прибавилась капля злости, но вместо того что бы раствориться в смехе, она разгорелась, потянувшись за балоном, Гриша вдохнул еще - стало только хуже.
Леша его изрядно напугал, ну что, посмотрим, как испугается он:
- Смотри как я могу - крикнул гриша брату и, все-еще еле слышно посмеиваясь, выхватил у него из рук зажигалку и соскользнул вниз, прямо в остатки мазута
Леша лениво проводил его глазами и подполз к краю провала помогая себе фонариком, чем вызвал еще один взрыв смеха - его пальцы напомнили Грише огромных белых пауков.
- Свети мне! Приказал Гриша и проделал несколько особо впечатляющих на его взгляд финтов, которые успел в тайне натренировать за прошедшие недели, когда в тайне пробирался к брату в спальню что бы поиграть с ней. Газ постепенно выветривался и глаза Леши расширились от ужаса.
- Ты с ума сошел - прошептал он, приподнимаясь на руках - это мазут, он может взорваться... Ты можешь погибнуть!
- Я взлечу! А мои ботинки, ахах, он, то есть ты, ахахаха, не, ха, ты только представь, как они будут дымить... Согнувшись в приступе хохота, Гриша не удержал зажигалку, и она скользнула вниз одновременно с Лешей, бросившемуся на помощь к тому единственному человеку на свете, к которому он действительно был привязан.Меньше чем за секунду, преодолев два метра высоты, юноша рывком закинул Гришу наверх. Его зажигалка, ударившись углом о край металлического пола раскрылась, чирикнул автоматический моторчик, из сопла полыхнуло ярко-голубое пламя. Юноша закрыл глаза, из детства он точно помнил, что поджечь мазут обыкновенной спичкой было невозможно. Но газ в его зажигалке горел гораздо жарче обыкновенной серы. Пол под его ногами вспыхнул и огонь начал быстро взбираться вверх по одежде.
Юноша закричал, запрыгнул наверх, попробовал сбить огонь, но тщетно. Гриша постепенно приходил в себя, и уже начал осознавать ужас происходящего. Огонь поднимался все выше. Видя мечащегося и орущего от боли брата, он попробовал помочь ему выбраться из помещения, но Леше уже не хватало координации, что бы протиснуться в узкий проход. Содрав с себя майку, Гриша обернул одну из его горящих ног, когда удалось потушить вторую ногу, Леша уже потерял сознание, кожа на его ногах обуглилась. С трудом взвалив брата на плечи, Гриша потащил его к велосипедам. Не помня себя от страха, все еще с трудом осознавая происходящее, он с невероятным трудом довез его до дома, где надеялся встретить кого угодно, кто мог бы ему помочь, но встретил только мать. Она стояла в дверях, скрестив руки на руках. Увидев сына, она бросилассь к нему и помогла Грише положить его на землю - - Господи, что произошло? Это Сатана? Вы призвали его?!!!
- У него ожег, он провалился в мазут!
Женщина бросилась в дом.
- Все будет хорошо, слышишь. – Шептал Гриша, держа брата за руку. Тебя вылечат. Серьезно. Даже если потеряешь ноги. Это же только ноги. Видел бы ты какие сейчас протезы делают. Я видел по телеку. Быстрее настоящих бегать могут, будешь как робот.
Рука Леши дернулась, с силой сомкнувшись на запястье Гриши, глаза распахнулись
- Ч-черт, как же больно... - Его голос больше походил на вой.
- Потерпи – Умолял его Гриша, мама сейчас вызовет скорую. – Мама!
- Нашла! - В слезах, Ольга Павловна выбежала из дома, сжимая в дрожащих руках старую потрепанную книгу. Это непременно поможет... - Подбежав к раненному сыну, она распахнула ее на заломленной странице и дребезжащим голосом затянула молитву но тут же сбилась и начала сначала.
- Дура! Ему не книга нужна была!!! – Не помня себя от гнева, Гриша оттолкнул мать и бросился в дом. К счастью, Леша снова лишился сознания.
- Это божественное наказание. - Прошептала она еле слышно. - Не кричи, Григорий, ты разбудишь отца, лучше помолись со мной. Ему же нужна помощь, мне нужна... Я не могу... Но Гриша уже не слышал, пройдя в комнату отца, спящего после двух суточных смен - запах перегара гарантировал невозможность разбудить его даже атомной войной - Гриша поднял трубку и набрал нужный номер.
Спустя пол часа, врачи забрали бессознательного брата. Гриша остался один.
На следующее утро, первым делом он направился в больницу. Мать, должно быть уже была в церкви - по крайней мере в комнате ее не было, но Грише было уже все-равно, убедившись, что ни она, ни отец с ним не поедут, он просто поехал один. Улыбчивая медсестра на регистратуре попросила назвать фамилию, но когда он назвал, помрачнела и попросила подождать. Врач, спустившийся вниз оказался еще мрачнее. Вы брат Алексея? Я могу поговорить с вашей матерью? А отцом?
- Она не придет. Пошла молиться. Она... Она психически-больная. Наконец выговорил он то, что уже давно боялся признавать. А отец слишком пьян.
- Сколько вам лет?
- Мне восемнадцать. - Соврал Гриша. Ему был слишком важен ответ. - Что с моим братом! Говорите, ну! - Мне очень жаль, сынок. Он умер вчера ночью. Его слишком поздно доставили. Оглушенный, Гриша сел на скамейку. Ему казалось, что все это происходит не с ним, но в то же время он знал, что этот сон уже не закончится - оставалось только проверить - куда он его заведет. Возвращаясь домой, он видел неуловимые признаки присутствия Леши в этом мире - вот картофельное поле, которое они вместе очищали от колорадских жуков. Ну то есть как вместе - он очищал, а Леша только выбирал здоровых толстых жуков что бы спалить их своей новенькой газовой зажигалкой. Улыбнувшись этой мысли, он свернул в свой двор к сараю, где хранились их велосипеды, взглянул на свой, и на место, где должен был стоять Лешин, вот только он остался у склада. Мать стояла неподалеку. Он ощущал ее взгляд. Повернувшись, Гриша увидел ее в окне, она стояла потерянная, но спокойная, как впрочем и всегда. Ее настроение могло меняться как угодно, подобно осеннему ветру.
- Он умер. - Сказал Гриша, избегая смотреть в сторону матери, но она услышала.
- О...
- О?
- Значит... Значит он теперь в лучшем мире.
- То есть в раю?
- Может быть...
- Ты всю жизнь его травила и говорила что он сатанист, хотя это и было не правдой, а теперь говоришь что он в лучшем мире и даже слезинки не прольешь?!
- Я любила своего сына и хотела спасти его! Я не виновата что он играл с огнем! Как смеешь ты со мной так говорить, неблагодарный щенок! - Крик матери резонансом отозвался в стекле заставив их завибрировать, от чего у Гриши мгновенно заболела голова. С ненавистью уставившись на мать, которая так же, тяжело дыша, смотрела на него, он старался разобраться в своих чувствах, но чувство было только одно - холодная, жгучая ненависть, того самого цвета, который вырывался из сопла Лешиной зажигалки. Мучительно хотелось подышать газом, что бы хоть как-то скрасить этот день. Фыркнув, Гриша сел на свой велосипед и выехал со двора.
Напоследок, Гриша заметил, что в руке она держала тот самый заостренный крестик, которым днем ранее, ударила Лешу.
- Он играл с огнем? А что плохого в огне? - Пробормотал Гриша. Детские черты, прежде хорошо различимые на его лице заострились, взгляд охладел.
От склада все-еще тянулся дым, но мазута было слишком мало, что бы огонь разгорелся как следует, баллоны не пострадали. Примотав ящик с первой партией баллонов к велосипедному багажнику при помощи найденного здесь же троса, Гриша направился в обратный путь, периодически делая глубокие затяжки из откупоренного баллона, смеха он больше не вызывал, но придавал сил. Гриша проделал этот маршрут еще несколько десятков раз прежде чем удовлетворился результатом: заполнив ящиками подвал, пристройку, сарай и свою комнату. Последний этап плана предстояло осуществить в последний момент - поэтому он не мог рисковать, оставляя столь ценный запас у открытого огня. Через несколько часов со стороны леса громыхнул сильный взрыв, сопровождаемым приглушенным богомольным воем его матери, зашедшейся в очередном молитвенном припадке. Юноша молча стянул пропитанную потом майку и зашвырнул ее в дальний угол своей комнаты. Отец, с трудом продравший глаза после нескольких дней пьянства не сильно прибавил ему настроения тем, что напился еще раз и теперь распевал нечто отдаленно напоминающее гимн вместе со своими друзьями, грустил во дворе, но скоро и этому предстояло закончится.
Похороны назначили на следующее утро. Ночь утонула в бесконечном дождливом мареве. Дороги мгновенно размыло, словно бог запоздало решил остановить Гришу от задуманного, но было уже поздно. Церковь, расположенная через дорогу на ночь не запиралась. Закончив, усталый и измазанный юноша положил в микроволновку лист кулинарной фольги указав на таймере время 9:30 утра. В 8:00 перед выходом он откроет все свои оставшиеся баллоны с газом и включит плиту
- Мы все собрались здесь, что бы проводить в последний путь раба божия Алексея Ефимовича...
- Хм - С сомнением хмыкнула Ольга Павловна, но, по-видимому из уважению к священнику, от дальнейших возражений воздержалась.
- Прах к праху. Земля к земле... Теперь, вы можете проститься.
Отец с опухшим от слез и алкоголя лицом первый склонился к бледному лбу сына и, не удержавшись разрыдался. Гриша был второй. Он не плакал. - Прощай. Тихо произнес он.
Мать была третьей. Склонившись, она даже не коснулась его губами, быстро отошла обратно к своим подругам, стоявшим недалеко возле пустующего свечного алтаря.
Гриша стиснул зубы и подошел к ним.
Лавки, прикрытые простынями, на время похорон сместили ближе к стенам, и они были отличным прикрытием.
- Эй, мам? -Шепнул он. - Помнишь, ты говорила, что дьявол жжет грешников огнем, что бы очистить за их грехи?
- Конечно, сын - ответила Ольга Павловна. - Именно поэтому я считаю, что молитва могла бы помочь куда лучше врачей, если бы ты остался тогда...
- Но почему же ты так боишься огня?
Чиркнув спичкой, Гриша вынул из-под рубашки последний оставшийся у него баллон и открыл клапан. Плотная струя газа грозно зашипела и воспламенилась. Размахнувшись, он кинул им мимо попятившейся матери в сторону выхода, поджигая простыни, скрывающие ящики с остальными баллонами, раздался мощный взрыв. Тем временем, таймер микроволновки у них дома сработал, взрывая дом, где Леша с Гришей встречали свое детство.
- Ты... Это ты – ты сам Сатана!!! О мой бедный ребенок, я думала что смогу исцелить тебя... - Кричала Ольга, стараясь избежать огня, чего ей каким-то образом пока еще удавалось, но пламя уже бушевало повсюду. Горящие люди метались по помещению поджигая друг друга. Отец с воплем выбросился прямо сквозь церковный витраж и теперь катался по горящей траве, стараясь погасить горящую одежду, несколько маминых приятельниц догорали по углам, священник тлел у полыхающего гроба.
- В огне нет ничего плохого. Спокойно заявил Гриша и еще раз, на столько, на сколько позволял дым, глубоко вздохнул. Еще один громкий хлопок и усиление огня возвестили о том что лопнуло еще несколько баллонов Голова Гриши поплыла но он силой воли заставил себя посмотреть на стоящую перед ним ненавистную ему женщину.
- Он умер из за тебя. Наконец произнес он. Я убил вас всех, я это признаю, но ты убила его, ты и твоя глупая вера.
- Вера не бывает глупа, ты тупой щенок, просто он никогда не верил! И ты не веришь! Заверещала она. - Я докажу тебе это. Я верую! Я не больше не боюсь! Резко развернувшись на каблуках, Ольга шагнула прямо в огонь. Он мягко лизнул ее ступни. Меньше секунды прошло, Грише показалось, что у нее все получится, безумная торжествующая улыбка мелькнула у нее на лице, когда она вновь развернулась к нему, стоя прямо в огне: видишь, огонь не вредит мне, я не горю, ибо на мне нет грехов, которые он мог бы смыть – словно говорила она... но в этот момент, улыбка сменилась гримасой боли, волосы и одежда вспыхнули и тогда Ольга Павловна закричала, но ее крик затерялся на фоне еще одного взрыва, когда сдетонировали все оставшиеся ящики одновременно, а опоры церкви не выдержали и купол обрушился.
Когда пожарные подъехали, все было кончено, однако, при разборе обвала, был обнаружен сильно обгоревший, но все еще живой пятнадцатилетний подросток с симптомами сильнейшего отравления странным газом. Исходя из материалов дела, следователи сделали вывод, что именно он ответственен за оба происшествия но из за малого возраста и явной недееспособности, остаток жизни он проведет в закрытой психиатрической лечебнице, находящейся недалеко от Ростова.
Основано на реальных событиях.
Но увы, в отличие от традиций, о хорошем урожае здесь не помнили даже старожилы. Работая спустя рукава, родители приносили мало денег, а дети - плохо ухаживали за растениями. Медленно но верно, город вымирал как нечто самостоятельное, вырождаясь в очередное дачное поселение. Середина лета 2008 года, казалось, ничем не отличалось от того, что было годом раньше, но его концу предстояло оказаться куда интереснее.
Ученик девятого класса с привычным для этих мест именем Гриша в последний раз ударил камнем по рыжеватой кляксе, оставшейся от собранных за день колорадских жуков и не без удовольствия размял спину.
- Ну что, закончил? - Раздалось позади него. - Леша - его старший брат - еще раз щегольски крутанул металлической газовой зажигалкой - предметом зависти всех соседских мальчишек и лукаво ухмыльнулся, жмурясь от закатного солнца, бьющего в его широкое румяное и довольное жизнью лицо.
- Я-то своих уже давно сжег.
Юноша не стал возражать, хоть и знал, что его брат собирал только взрослых жуков, тех что весело "щелкали", взрываясь от огня, и полностью игнорировал мягких красных бычков, наносящих куда больший ущерб мясистым картофельным листьям - не только памятую о вспыльчивости этого высокого даже по меркам других старшеклассников юноши: он очень хотел узнать его секрет.
- Само-собой, ты ведь старше.
- Это да. - Согласился брат, широко улыбнулся и еще раз мастерским финтом открыл зажигалку высек яркий, голубоватый язычок огня. Не шевелясь, пламя с яростным шипением взвилось вверх, отражаясь в широко распахнутых глазах Леши, который, как и Гриша, завороженно смотрел на него, словно на что-то потустороннее.
Сердце юноши взволнованно забилось, прежде чем он решился задать вопрос, от которого зависело все:
- Ты ведь расскажешь мне откуда у тебя столько газа и почему оно такое? Я тогда помогу тебе с полем!
Зажигалка закрылась с звонким металлическим треском и шипение огня тут же затихло. Леша торжественно взглянул на брата и его рука торжественно опустилась ему на плечо.
- Тащи велосипед. Тихо произнес он. - И никому ни слова.
Гриша с опаской посмотрел на сарай, расположенный недалеко от дома. Мать была там и он хорошо знал чем это чревато. Леша вздохнул - он тоже это знал, но он любил своего маленького брата, и кроме того ему ужасно хотелось похвастаться.
- Ладно, я с тобой. - Вздохнул он. Главное не шумим, ты наверх, я внизу, увижу батю, дам знать.
Крадучись, мальчики двинулись к дому, замирая от каждого шороха. Не смотря на то что они выполнили порученную им часть работы, попасться на глаза родителям фактически обозначало получить еще несколько задач, а этого им не хотелось, впрочем, хорошо если бы их увидел только отец - мать - вот кто их действительно беспокоил. Не смотря на то, что Ольга Павловна считала себя болезненной, практически умирающей женщиной, она, тем не менее, обладала нечеловеческим, близким к сверхъестественному слухом и умением оказываться в самое неподходящее время в самом неподходящем месте. Сутками сидя возле телевизора, слушая церковный канал, она, тем не менее могла оказаться возле окна или у лестницы, поймав сыновей за неблаговидным занятием и тут же найдя им работу по дому или отчитав просто так - между делом и именно тогда, когда они были к этому не готовы. Сухая, болезненная и невероятно крикливая - такой она и была.
Даже собственный муж ее боялся, предпочитая сутками пропадать на работе, зарабатывая на бесконечные лекарства, травы кресты и иконы, которыми были уставлены каждая полка и каждый шкаф в их немаленьком по здешним меркам загородном доме, расположенном прямо напротив церкви, что впрочем, только подпитывало ее религиозное рвение, выливающееся не только в ипохондрию и бесконечные проповеди, но и становящиеся все более и более очевидные вспышки ярости, которых и опасались братья.
Первый этап операции, тем не менее прошел успешно, пока Леша стерег дверь, Гриша аккуратно поднялся наверх и взял ключи от сарая, однако, спускаясь вниз, он замер, услышав голос матери - по-видимому, она, услышав что-то, вышла из своей комнаты и теперь стояла посреди коридора, перекрыв ему путь к отступлению. К счастью, самого Гришу она не заметила.
- Думаешь огонь это игрушка, которая хорошо тебе подходит , Алексей! Я совершенно с этим согласна! - Тонкий, визгливый голос Ольги Павловны разносился по всему коридору и Гриша готов был поклясться, что проповедь была отлично слышна даже в соседнем районе. Должно быть, она заметила в руках юноши зажигалку и теперь ее было не остановить. - Вот что я тебе скажу, молодой человек. - Огонь - орудие дьявола, что ты собираешься делать с ним? Готовить пищу? Или может курит? Подпаливать соседских кошек? Вот куда более вероятный ответ на мой вопрос! Девочки рассказывали мне... всякое. В нашем районе тут и там стали появляться горелые кошки. Это ведь все ты, да?! Проклятый сатанист!
Стоя наверху лестницы, Гриша отчетливо видел, как могучая фигуры Леши сжалась в тщедушной тени надвигающейся матери. Ее худое бледное лицо, казавшееся еще более тонким из-за огромных уродливых очков в роговой оправе, казалось, состояло из одних только острых углов - он не видел этого, но прекрасно знал, как она выглядит в них.
- Не. Смей. Приносить. Огонь. В. Мой. Дом! - Отчеканила она и взмахнула кулаком в котором явственно сжимала что-то. - Это был действительно крест. Большой заостренный со всех концов крест, который ей когда-то подарила бабушка. Закрывшись предплечьем, Леша не без труда отразил эту атаку. На его лице отразилась боль, но он не издал ни звука, слишком завороженный и слишком испуганный, что бы что-то сказать или защититься как-то иначе.
- Выметайся отсюда и прихвати с собой свою дьявольскую игрушку! - Кричала она на него, пока он медленно пятился спиной к выходу.
Поняв, что и ему следует уходить, Гриша торопливо выскочил в окно, благодаря бога за летнюю жару, вынудившую его мать оставить его на распашку, затем, аккуратно спустился на карниз а с него - вниз по бережливо сложенной поленнице. Леша уже ждал его у сарая, тщетно стараясь сделать вид, что ничего не произошло.
- Ну что, достал? Спросил он как ни в чем не бывало, хотя уши его горели, а на предплечье остался длинный, хоть и неглубокий порез из которого до сих пор сочилась кровь.
- Конечно. - Подтвердил юноша.
Какое-то время братья провели в тишине, готовя велосипеды к длинной поездке, проверяя цепи и седла.
- Ей не угодила моя зажигалка. - Неожиданно взорвался Леша. - Крестом мне залепила, карга старая. - Всего-то достал ее повертеть...
Неожиданно он затих. И заговорил уже тише, словно в нем, в отличие от его бесконечной зажигалки, неожиданно начал кончаться газ. - Но если огонь и правда очищает души от греха в аду. Как он может быть чем-то плохим?
Гриша не знал что на это ответить.
Не смотря на формальное звание города, Ростов, а именно так назывался город, в котором жили Леша и Гриша можно было считать большой, разросшейся от горизонта до горизонта деревней. Никаких домов выше пятиэтажек, сплошные спальные районы и огороды, встречающиеся порой в самых неожиданных местах.
Выехать за пределы города тоже можно было совершенно неожиданно, всего несколько секунд и вот, вместо дворов, по обе стороны от дороги уже начинался совершенно глухой лес, а чуть позже заканчивалась и сама дорога, сменяясь какой-то сомнительной гравийной насыпью. Два брата - один почти уже взрослый, второй немного младше, направились на север. По словам отца, лет пятьдесят назад, леса тут еще не было, его высадили позже на месте колхозных полей, поэтому деревья росли редко однообразно, среди осин изредка встречался какой-нибудь пришлый дуб невесть как занесенный с соседнего посева, но встречались и отдельные участки настоящего дикого леса.
-Съезжаем здесь. Сказал Леша, и братья свернули на неприметную дорожку, ведущую в жиденькую березовую рощу.
Велосипеды с треском пропахали гравий, Гриша приготовился выехать на скользкую от вечерней росы траву, но с удивлением ощутил что-то твердое.
- Асфальт что ли? - Удивился он.
- Авиационные плиты. - Мрачно ответил Леша. - Тысячу лет поклали, а они все как новые. Приехали.
Деревья расступились и братьям раскрылась небольшая поляна в несколько десятков метров, устланных гладким бесшовным бетоном, покрытым мелкой рифленой сеткой, заполненной песком.
- Иди за мной. - Подхватив брата под локоть, Леша потянул его за собой, но Гриша уже сильно сомневался в том что хочет туда идти, одержимость брата наэлектризовала воздух, а идея бесконечной зажигалки уже не казалось чем-то что стоило такого риска.
- Мама говорила про кошек, это правда? - Спросил он.
Хватка Леши, слегка ослабла и он удивленно всмотрелся в побледневшее лицо брата. - Ты чего? С ума сошел? - Искреннее удивление на его лице слегка развеяли подозрения. Улыбнувшись собственным страхам Гриша кивнул признавая ошибку.
Обойдя поляну по диагонали, братья нырнули в соседние кусты и оказались у небольшого бетонного здания с проржавевшей стальной дверью. Боковая стена практически полностью осыпалась обнажив ржавый скелет из арматуры и каких-то тряпок.
Пять лет ее расшатывал - похвалился Леша. Гриша не стал возражать, с изумлением осматривая останки старого военного склада временразоружения. На вид он куда больше пострадал от времени, коррозии и падения чего-то тяжелого, например дерева, лежавшего подозрительно близко возле пролома, чем от усилий его брата, но стоило признать, Леша тоже постарался. Взявшись обеими руками за мощный на вид кусок арматурины, он не без труда вынул его из бетона и уложил на землю Образовавшегося прохода было с лихвой достаточно для него самого не говоря уже про Гришу, не отличавшегося могучим телосложением.
- Ну что, хочешь первым?
Вспыхнув до самых корней своей рыжей шевелюры, Гриша резко замотал головой, последнее что он хотел сделать в этой жизни, так это залезть в дыру, понятия не имея что его там ждет.
- Ох... - Картинно вздохнул Леша. - Ну, наверное, тебе и не нужна бесконечная зажигалка. Знаешь что, поднимем ставки. Если ты сейчас туда залезешь, то до твоего дня рождения, я отдам тебе свою, пока у тебя не появится новая, как тебе такое предложение, а?
Мысли Гриши, и без того не отличавшиеся упорядоченностью взорвались тысячью мелких феерверков. Одновременно соглашаясь и отказываясь, он сделал первый шаг, за ним второй, пригнулся и под ободряющий хохот братца, просунул голову в дыру, а затем ухнул в нее целиком, понятия не имея что ждет его там. "У меня нет фонарика." Подумал он вначале, но пол казался ровным и, наверное, это не было такой уж проблемой.
Внутри казалось сыро и холодно, как в погребе, должно быть это и был погреб, только, конечно, не для картошки. Воздух пропах чем-то химическим, похожим на керосин. И еще чем-то сладким.
- Иди сюда, я уже заслужил чертову зажигалку, позвал Гриша, отходя отпролома, кажущегося теперь нестерпимо ярким белым пятном что бы дать брату место и не успел опомниться, как земля ушла у него из под ног и он с криком ухнул вниз - прямиком в какую-то жидкость.
Леша подоспел через несколько секунд, бледный и испуганный, с фонариком в зубах.
Ты куда попер, договорились же просто пройти через дыру! Тут кругом дыры в полу!
Его фонарь осветил просторное бетонное, укрепленное металлом помещение, уставленное сотнями ящиков, некоторые из которых были вскрыты. Внутри виднелись небольшие газовые баллоны.
Гриша провалился в одно из двух десятков отсутствующих секций где должна была располагаться решетка пола, но то ли по недосмотру, то ли еще по какой-то причине ее там не было, и он угодил в огромный чан с остатками мазута, расположенного этажом ниже, чудом ничего не сломав. - Нус... - Картинно вздрхнул Лёша, ты выиграл. - Значит, хочешь мою зажигалку, да?
В его глазах заиграли недобрые огоньки. Вынув ее из кармана, он нажал на кнопку и крутанув за в руке, показал брату, стоявшему по щиколотку в мазуте яркое голубое пламя. - А удержишь ли?
Гриша попятился. Но пламя уже погасло, Леша лишь озорно ухмылялся. - Шуток ты не понимаешь, дебил. Полезли отсюда.
-Ну чтож, вот он мой секрет. - С гордостью произнес Леша. В прошлом году его нашел. Хрен его знает когда этот склад закрыли и почему, документов я толком не нашел, но он доверху забит горючим газом, я и тысячной доли не израсходовал, смотри!
Боллон у самой двери был снабжон велосипедным шлангом с иглой на конце. Всунув его в заправочный порт внизу зажигалки и нажав на поршень, Леша подзарядил ее и демонстративно встряхнул баллон. Я пользуюсь им с того самого года. А он только наполовину пуст. Кстати. Если подышать этим газом, то он улучшает настроение. Хочешь попробовать? - Сам попробуй. Буркнул Гриша, все еще не отошедший от последней шутки брата.
Леша улыбнулся, отсоединил иглу, прижал шланг ко рту и слега отжав клапан, слелал глубокий вдох.
Сперва ничего не происходило, но затем, он повалился на бок и начал смеяться. Какой же у тебя идиотский вид - колотило его. Если бы ты знал...
Первое недоверие Гриши прошло и он решился повторить процедуру. Газ оказался сладковатым на вкус, но не совсем таким, как тот, какой дают у стоматолога, этот газ обжигал, заставляя кровь приливать к мышцам. Вечернюю сонливость как рукой сняло, не зная куда девать силы, Гриша, как и Леша до него повалился на бог, скрученный мощным импульсом - и правда, какой же дурацкий вид был у его смеющегося брата.
Меж тем Леша постепенно успокаивался.
Смех проходил, он сидел возле бетонной стены, крутя в руках свою зажигалку и смотря на то как младший веселиться под действием газа.- Главное не перестарайся. Я думаю, на эту штуку можно подсесть, - не зря же ее тут заперли, я впрочем за год особо ничего не почувствовал, но все-равно... и еще
- Запомни, никому о месте не рассказывай, оно наше и только наше
Балон все еще стоял в углу, такой огромный и притягательный, зажигательный балон веселья. Гриша вновь захихикал, представляя как он горит изнутри. Кстати, на счет горения, неожиданно, к чувству веселья прибавилась капля злости, но вместо того что бы раствориться в смехе, она разгорелась, потянувшись за балоном, Гриша вдохнул еще - стало только хуже.
Леша его изрядно напугал, ну что, посмотрим, как испугается он:
- Смотри как я могу - крикнул гриша брату и, все-еще еле слышно посмеиваясь, выхватил у него из рук зажигалку и соскользнул вниз, прямо в остатки мазута
Леша лениво проводил его глазами и подполз к краю провала помогая себе фонариком, чем вызвал еще один взрыв смеха - его пальцы напомнили Грише огромных белых пауков.
- Свети мне! Приказал Гриша и проделал несколько особо впечатляющих на его взгляд финтов, которые успел в тайне натренировать за прошедшие недели, когда в тайне пробирался к брату в спальню что бы поиграть с ней. Газ постепенно выветривался и глаза Леши расширились от ужаса.
- Ты с ума сошел - прошептал он, приподнимаясь на руках - это мазут, он может взорваться... Ты можешь погибнуть!
- Я взлечу! А мои ботинки, ахах, он, то есть ты, ахахаха, не, ха, ты только представь, как они будут дымить... Согнувшись в приступе хохота, Гриша не удержал зажигалку, и она скользнула вниз одновременно с Лешей, бросившемуся на помощь к тому единственному человеку на свете, к которому он действительно был привязан.Меньше чем за секунду, преодолев два метра высоты, юноша рывком закинул Гришу наверх. Его зажигалка, ударившись углом о край металлического пола раскрылась, чирикнул автоматический моторчик, из сопла полыхнуло ярко-голубое пламя. Юноша закрыл глаза, из детства он точно помнил, что поджечь мазут обыкновенной спичкой было невозможно. Но газ в его зажигалке горел гораздо жарче обыкновенной серы. Пол под его ногами вспыхнул и огонь начал быстро взбираться вверх по одежде.
Юноша закричал, запрыгнул наверх, попробовал сбить огонь, но тщетно. Гриша постепенно приходил в себя, и уже начал осознавать ужас происходящего. Огонь поднимался все выше. Видя мечащегося и орущего от боли брата, он попробовал помочь ему выбраться из помещения, но Леше уже не хватало координации, что бы протиснуться в узкий проход. Содрав с себя майку, Гриша обернул одну из его горящих ног, когда удалось потушить вторую ногу, Леша уже потерял сознание, кожа на его ногах обуглилась. С трудом взвалив брата на плечи, Гриша потащил его к велосипедам. Не помня себя от страха, все еще с трудом осознавая происходящее, он с невероятным трудом довез его до дома, где надеялся встретить кого угодно, кто мог бы ему помочь, но встретил только мать. Она стояла в дверях, скрестив руки на руках. Увидев сына, она бросилассь к нему и помогла Грише положить его на землю - - Господи, что произошло? Это Сатана? Вы призвали его?!!!
- У него ожег, он провалился в мазут!
Женщина бросилась в дом.
- Все будет хорошо, слышишь. – Шептал Гриша, держа брата за руку. Тебя вылечат. Серьезно. Даже если потеряешь ноги. Это же только ноги. Видел бы ты какие сейчас протезы делают. Я видел по телеку. Быстрее настоящих бегать могут, будешь как робот.
Рука Леши дернулась, с силой сомкнувшись на запястье Гриши, глаза распахнулись
- Ч-черт, как же больно... - Его голос больше походил на вой.
- Потерпи – Умолял его Гриша, мама сейчас вызовет скорую. – Мама!
- Нашла! - В слезах, Ольга Павловна выбежала из дома, сжимая в дрожащих руках старую потрепанную книгу. Это непременно поможет... - Подбежав к раненному сыну, она распахнула ее на заломленной странице и дребезжащим голосом затянула молитву но тут же сбилась и начала сначала.
- Дура! Ему не книга нужна была!!! – Не помня себя от гнева, Гриша оттолкнул мать и бросился в дом. К счастью, Леша снова лишился сознания.
- Это божественное наказание. - Прошептала она еле слышно. - Не кричи, Григорий, ты разбудишь отца, лучше помолись со мной. Ему же нужна помощь, мне нужна... Я не могу... Но Гриша уже не слышал, пройдя в комнату отца, спящего после двух суточных смен - запах перегара гарантировал невозможность разбудить его даже атомной войной - Гриша поднял трубку и набрал нужный номер.
Спустя пол часа, врачи забрали бессознательного брата. Гриша остался один.
На следующее утро, первым делом он направился в больницу. Мать, должно быть уже была в церкви - по крайней мере в комнате ее не было, но Грише было уже все-равно, убедившись, что ни она, ни отец с ним не поедут, он просто поехал один. Улыбчивая медсестра на регистратуре попросила назвать фамилию, но когда он назвал, помрачнела и попросила подождать. Врач, спустившийся вниз оказался еще мрачнее. Вы брат Алексея? Я могу поговорить с вашей матерью? А отцом?
- Она не придет. Пошла молиться. Она... Она психически-больная. Наконец выговорил он то, что уже давно боялся признавать. А отец слишком пьян.
- Сколько вам лет?
- Мне восемнадцать. - Соврал Гриша. Ему был слишком важен ответ. - Что с моим братом! Говорите, ну! - Мне очень жаль, сынок. Он умер вчера ночью. Его слишком поздно доставили. Оглушенный, Гриша сел на скамейку. Ему казалось, что все это происходит не с ним, но в то же время он знал, что этот сон уже не закончится - оставалось только проверить - куда он его заведет. Возвращаясь домой, он видел неуловимые признаки присутствия Леши в этом мире - вот картофельное поле, которое они вместе очищали от колорадских жуков. Ну то есть как вместе - он очищал, а Леша только выбирал здоровых толстых жуков что бы спалить их своей новенькой газовой зажигалкой. Улыбнувшись этой мысли, он свернул в свой двор к сараю, где хранились их велосипеды, взглянул на свой, и на место, где должен был стоять Лешин, вот только он остался у склада. Мать стояла неподалеку. Он ощущал ее взгляд. Повернувшись, Гриша увидел ее в окне, она стояла потерянная, но спокойная, как впрочем и всегда. Ее настроение могло меняться как угодно, подобно осеннему ветру.
- Он умер. - Сказал Гриша, избегая смотреть в сторону матери, но она услышала.
- О...
- О?
- Значит... Значит он теперь в лучшем мире.
- То есть в раю?
- Может быть...
- Ты всю жизнь его травила и говорила что он сатанист, хотя это и было не правдой, а теперь говоришь что он в лучшем мире и даже слезинки не прольешь?!
- Я любила своего сына и хотела спасти его! Я не виновата что он играл с огнем! Как смеешь ты со мной так говорить, неблагодарный щенок! - Крик матери резонансом отозвался в стекле заставив их завибрировать, от чего у Гриши мгновенно заболела голова. С ненавистью уставившись на мать, которая так же, тяжело дыша, смотрела на него, он старался разобраться в своих чувствах, но чувство было только одно - холодная, жгучая ненависть, того самого цвета, который вырывался из сопла Лешиной зажигалки. Мучительно хотелось подышать газом, что бы хоть как-то скрасить этот день. Фыркнув, Гриша сел на свой велосипед и выехал со двора.
Напоследок, Гриша заметил, что в руке она держала тот самый заостренный крестик, которым днем ранее, ударила Лешу.
- Он играл с огнем? А что плохого в огне? - Пробормотал Гриша. Детские черты, прежде хорошо различимые на его лице заострились, взгляд охладел.
От склада все-еще тянулся дым, но мазута было слишком мало, что бы огонь разгорелся как следует, баллоны не пострадали. Примотав ящик с первой партией баллонов к велосипедному багажнику при помощи найденного здесь же троса, Гриша направился в обратный путь, периодически делая глубокие затяжки из откупоренного баллона, смеха он больше не вызывал, но придавал сил. Гриша проделал этот маршрут еще несколько десятков раз прежде чем удовлетворился результатом: заполнив ящиками подвал, пристройку, сарай и свою комнату. Последний этап плана предстояло осуществить в последний момент - поэтому он не мог рисковать, оставляя столь ценный запас у открытого огня. Через несколько часов со стороны леса громыхнул сильный взрыв, сопровождаемым приглушенным богомольным воем его матери, зашедшейся в очередном молитвенном припадке. Юноша молча стянул пропитанную потом майку и зашвырнул ее в дальний угол своей комнаты. Отец, с трудом продравший глаза после нескольких дней пьянства не сильно прибавил ему настроения тем, что напился еще раз и теперь распевал нечто отдаленно напоминающее гимн вместе со своими друзьями, грустил во дворе, но скоро и этому предстояло закончится.
Похороны назначили на следующее утро. Ночь утонула в бесконечном дождливом мареве. Дороги мгновенно размыло, словно бог запоздало решил остановить Гришу от задуманного, но было уже поздно. Церковь, расположенная через дорогу на ночь не запиралась. Закончив, усталый и измазанный юноша положил в микроволновку лист кулинарной фольги указав на таймере время 9:30 утра. В 8:00 перед выходом он откроет все свои оставшиеся баллоны с газом и включит плиту
- Мы все собрались здесь, что бы проводить в последний путь раба божия Алексея Ефимовича...
- Хм - С сомнением хмыкнула Ольга Павловна, но, по-видимому из уважению к священнику, от дальнейших возражений воздержалась.
- Прах к праху. Земля к земле... Теперь, вы можете проститься.
Отец с опухшим от слез и алкоголя лицом первый склонился к бледному лбу сына и, не удержавшись разрыдался. Гриша был второй. Он не плакал. - Прощай. Тихо произнес он.
Мать была третьей. Склонившись, она даже не коснулась его губами, быстро отошла обратно к своим подругам, стоявшим недалеко возле пустующего свечного алтаря.
Гриша стиснул зубы и подошел к ним.
Лавки, прикрытые простынями, на время похорон сместили ближе к стенам, и они были отличным прикрытием.
- Эй, мам? -Шепнул он. - Помнишь, ты говорила, что дьявол жжет грешников огнем, что бы очистить за их грехи?
- Конечно, сын - ответила Ольга Павловна. - Именно поэтому я считаю, что молитва могла бы помочь куда лучше врачей, если бы ты остался тогда...
- Но почему же ты так боишься огня?
Чиркнув спичкой, Гриша вынул из-под рубашки последний оставшийся у него баллон и открыл клапан. Плотная струя газа грозно зашипела и воспламенилась. Размахнувшись, он кинул им мимо попятившейся матери в сторону выхода, поджигая простыни, скрывающие ящики с остальными баллонами, раздался мощный взрыв. Тем временем, таймер микроволновки у них дома сработал, взрывая дом, где Леша с Гришей встречали свое детство.
- Ты... Это ты – ты сам Сатана!!! О мой бедный ребенок, я думала что смогу исцелить тебя... - Кричала Ольга, стараясь избежать огня, чего ей каким-то образом пока еще удавалось, но пламя уже бушевало повсюду. Горящие люди метались по помещению поджигая друг друга. Отец с воплем выбросился прямо сквозь церковный витраж и теперь катался по горящей траве, стараясь погасить горящую одежду, несколько маминых приятельниц догорали по углам, священник тлел у полыхающего гроба.
- В огне нет ничего плохого. Спокойно заявил Гриша и еще раз, на столько, на сколько позволял дым, глубоко вздохнул. Еще один громкий хлопок и усиление огня возвестили о том что лопнуло еще несколько баллонов Голова Гриши поплыла но он силой воли заставил себя посмотреть на стоящую перед ним ненавистную ему женщину.
- Он умер из за тебя. Наконец произнес он. Я убил вас всех, я это признаю, но ты убила его, ты и твоя глупая вера.
- Вера не бывает глупа, ты тупой щенок, просто он никогда не верил! И ты не веришь! Заверещала она. - Я докажу тебе это. Я верую! Я не больше не боюсь! Резко развернувшись на каблуках, Ольга шагнула прямо в огонь. Он мягко лизнул ее ступни. Меньше секунды прошло, Грише показалось, что у нее все получится, безумная торжествующая улыбка мелькнула у нее на лице, когда она вновь развернулась к нему, стоя прямо в огне: видишь, огонь не вредит мне, я не горю, ибо на мне нет грехов, которые он мог бы смыть – словно говорила она... но в этот момент, улыбка сменилась гримасой боли, волосы и одежда вспыхнули и тогда Ольга Павловна закричала, но ее крик затерялся на фоне еще одного взрыва, когда сдетонировали все оставшиеся ящики одновременно, а опоры церкви не выдержали и купол обрушился.
Когда пожарные подъехали, все было кончено, однако, при разборе обвала, был обнаружен сильно обгоревший, но все еще живой пятнадцатилетний подросток с симптомами сильнейшего отравления странным газом. Исходя из материалов дела, следователи сделали вывод, что именно он ответственен за оба происшествия но из за малого возраста и явной недееспособности, остаток жизни он проведет в закрытой психиатрической лечебнице, находящейся недалеко от Ростова.
Основано на реальных событиях.
Алексей Румянцев
2021
