Не читайте чужих объявлений
С появлением интернета, бумажные газеты стали умирать. Однако, еще десять лет назад, нельзя было и метра пройти по улице, чтобы не наткнуться на ларек, полный свежей хрустящей макулатуры. Газеты были повсюду и рассказывали обо всем. Рубрика бесплатных объявлений, обычно, была на последней или предпоследней странице и чтобы разместить объявление, было достаточно позвонить в редакцию и продиктовать свое сообщение. Очень часто, это было даже бесплатно, особенно если редакцию не сильно беспокоила репутация своего издания.
Само-собой, этой услугой пользовались многие - и те, кто хотел что-то продать, и те, кто хотел пошутить и даже те, кто ничего не хотел, просто набирая номер и диктуя бессмысленное нагромождение из слов и междометий.
Однажды, как всегда, попивая утренний чай и готовясь к короткой, но от того не менее неприятной поездке на работу, я листал тонкие, так и норовящие порваться листы последнего номера одной из бесплатных газетенок, попавших в мой почтовый ящик т и, как часто до этого, остановился на этом самом разделе. Какой-то шутник уже третий день подряд размещал там свежие, еще не читанные анекдоты, и я не без интереса их читал, когда мой взгляд остановился на коротком объявлении, состоящем всего из пары фраз: "103.12:00. не подходи к двери".
Числа, ничего собой не представляющие, на первый взгляд, привлекли мое внимание, оборвав улыбку, от предыдущей строки, где Вовочка в очередной раз блестяще провел Марию Ивановну. Цифры, которые я видел слишком часто мгновенно бросились в глаза и уже не желали оставлять мое внимание, ведь 103 - это номер моей квартиры. Глупо, конечно, сколько еще 103 квартир в нашем городе? Тысячи, быть может миллионы? И все же мне стало не по себе от ничем необъяснимого беспокойства, возникающего тогда, когда кто-то ловит тебя на неожиданном и очень личном знании.
На помощь пришел утренний кофе, очень кстати заварившийся и ободривший меня своим дешевым быстрорастворимым ароматом. Скорее всего, это объявление было специально составлено так, что бы напугать пару десятков сонных дураков, вроде меня.
Окончательно успокоившись, и допив свой напиток, я отправился на работу, и быстро забыл о злосчастном объявлении.
Вечер подступил как всегда неожиданно. Беспокойство вернулось, хотя я еще долго не мог вспомнить причину, по которой, сидя перед телевизором на любимом диване, я никак не мог согреться, хотя и накинул на ноги плед. Входная дверь, светила мне в висок светом из дверного глазка, словно наблюдала, а стрелка настенных часов, тем временем неумолимо приближалась к 12.
Без 1 минуты полночь, я понял, что больше не могу думать ни о чем кроме злосчастной двери и объявления с номером моей квартиры. Газета, смятая, лежала в углу, но, как на зло, объявление по-прежнему красовалось на самом видном месте, предупреждая меня – «не подходи».
- Кто бы ни подошел - не открою. – Думал я. - Пусть даже милиция. Поднявшись, я прошелся по комнате, специально отвернувшись от двери, чтобы размяться, но это не помогло. Почему за те десять лет что я живу здесь, я так и не вернул крышку от глазка на место? Тем временем, за дверью, послышалось странное шуршание, словно кто-то аккуратно расправлял помятый полиэтиленовый пакет. Я замер, зачарованно смотря на то, как свет из дверного глазка тускнеет: кто-то стоял прямо за дверью.
"Не подходи" - припомнилось мне. Что это значит? Ведь из-за двери мне не смогут ничего сделать. Может, неизвестный имел в виду "не открывай" - но я и так бы не открыл...
Некто, стоящий за дверью, перестал шуршать. Он не стучал, и не приближался. Просто стоял, и это было хуже всего. Если бы прямо сейчас я услышал угрозу, или обещание освежевать меня живьем, мне было бы легче, по крайней мере, я знал бы что делать.
Кто же это? Безумный маньяк, кровожадный монстр, да хоть сам черт из преисподней. Если узнаю - мне станет лучше, ведь так? Сердце уже билось где-то в районе горла, и я чувствовал подступающую тошноту. Это был не беспокойство, это был он - страх, тягучий и глубокий, как сама древность, из которой произрастали его корни. Страх дикой обезьяны перед хищником, хотя никакого хищника я не видел.
На цыпочках, я подошел к двери и, глубоко вздохнув, взглянул в глазок. "Не подходи" - было моим последним воспоминанием, прежде чем снова очнулся. Кругом было темно и пахло лекарствами. Больница. - Догадался я.
Две женщины (медсестры?), сидящие где-то поблизости перешептывались, но я слышал каждое их слово:
… - обширный инфаркт, давление так подскочило, что едва не разорвало сердце... - странно, что не инсульт как у всех остальных.
Остальных? О чем это они?
Этим утром, по звонку от соседей, со всех квартир в нашем городе погибшие стали поступать в морг. У всех кровоизлияния или переломы в основании черепа от падений. Большинство пострадавших находили в коридорах у дверей. Некоторые перед падением успевали крикнуть, держась за сердце. Неудивительно - инфаркт крайне болезненная штука, врагу не пожелаешь. Однако, мне повезло - эластичные сосуды, подарок от привычки пить кофе по утрам. Будь я постарше…, а впрочем - один черт, сердце получило слишком сильные повреждения, по словам врачей, если донор не найдется в ближайший месяц, будет второй, уже последний приступ.
Тогда, только придя в себя я открыл глаза, и даже это мизерное усилие лишило меня большей всех сил. Я не мог шевелиться, глубоко вздохнуть или даже позвать на помощь. Я не помнил, что увидел тогда за дверью, но понимал одно - я и не подумал бы подойти к двери ы 12 часов, не прочти я тем утром то объявление.
Само-собой, этой услугой пользовались многие - и те, кто хотел что-то продать, и те, кто хотел пошутить и даже те, кто ничего не хотел, просто набирая номер и диктуя бессмысленное нагромождение из слов и междометий.
Однажды, как всегда, попивая утренний чай и готовясь к короткой, но от того не менее неприятной поездке на работу, я листал тонкие, так и норовящие порваться листы последнего номера одной из бесплатных газетенок, попавших в мой почтовый ящик т и, как часто до этого, остановился на этом самом разделе. Какой-то шутник уже третий день подряд размещал там свежие, еще не читанные анекдоты, и я не без интереса их читал, когда мой взгляд остановился на коротком объявлении, состоящем всего из пары фраз: "103.12:00. не подходи к двери".
Числа, ничего собой не представляющие, на первый взгляд, привлекли мое внимание, оборвав улыбку, от предыдущей строки, где Вовочка в очередной раз блестяще провел Марию Ивановну. Цифры, которые я видел слишком часто мгновенно бросились в глаза и уже не желали оставлять мое внимание, ведь 103 - это номер моей квартиры. Глупо, конечно, сколько еще 103 квартир в нашем городе? Тысячи, быть может миллионы? И все же мне стало не по себе от ничем необъяснимого беспокойства, возникающего тогда, когда кто-то ловит тебя на неожиданном и очень личном знании.
На помощь пришел утренний кофе, очень кстати заварившийся и ободривший меня своим дешевым быстрорастворимым ароматом. Скорее всего, это объявление было специально составлено так, что бы напугать пару десятков сонных дураков, вроде меня.
Окончательно успокоившись, и допив свой напиток, я отправился на работу, и быстро забыл о злосчастном объявлении.
Вечер подступил как всегда неожиданно. Беспокойство вернулось, хотя я еще долго не мог вспомнить причину, по которой, сидя перед телевизором на любимом диване, я никак не мог согреться, хотя и накинул на ноги плед. Входная дверь, светила мне в висок светом из дверного глазка, словно наблюдала, а стрелка настенных часов, тем временем неумолимо приближалась к 12.
Без 1 минуты полночь, я понял, что больше не могу думать ни о чем кроме злосчастной двери и объявления с номером моей квартиры. Газета, смятая, лежала в углу, но, как на зло, объявление по-прежнему красовалось на самом видном месте, предупреждая меня – «не подходи».
- Кто бы ни подошел - не открою. – Думал я. - Пусть даже милиция. Поднявшись, я прошелся по комнате, специально отвернувшись от двери, чтобы размяться, но это не помогло. Почему за те десять лет что я живу здесь, я так и не вернул крышку от глазка на место? Тем временем, за дверью, послышалось странное шуршание, словно кто-то аккуратно расправлял помятый полиэтиленовый пакет. Я замер, зачарованно смотря на то, как свет из дверного глазка тускнеет: кто-то стоял прямо за дверью.
"Не подходи" - припомнилось мне. Что это значит? Ведь из-за двери мне не смогут ничего сделать. Может, неизвестный имел в виду "не открывай" - но я и так бы не открыл...
Некто, стоящий за дверью, перестал шуршать. Он не стучал, и не приближался. Просто стоял, и это было хуже всего. Если бы прямо сейчас я услышал угрозу, или обещание освежевать меня живьем, мне было бы легче, по крайней мере, я знал бы что делать.
Кто же это? Безумный маньяк, кровожадный монстр, да хоть сам черт из преисподней. Если узнаю - мне станет лучше, ведь так? Сердце уже билось где-то в районе горла, и я чувствовал подступающую тошноту. Это был не беспокойство, это был он - страх, тягучий и глубокий, как сама древность, из которой произрастали его корни. Страх дикой обезьяны перед хищником, хотя никакого хищника я не видел.
На цыпочках, я подошел к двери и, глубоко вздохнув, взглянул в глазок. "Не подходи" - было моим последним воспоминанием, прежде чем снова очнулся. Кругом было темно и пахло лекарствами. Больница. - Догадался я.
Две женщины (медсестры?), сидящие где-то поблизости перешептывались, но я слышал каждое их слово:
… - обширный инфаркт, давление так подскочило, что едва не разорвало сердце... - странно, что не инсульт как у всех остальных.
Остальных? О чем это они?
Этим утром, по звонку от соседей, со всех квартир в нашем городе погибшие стали поступать в морг. У всех кровоизлияния или переломы в основании черепа от падений. Большинство пострадавших находили в коридорах у дверей. Некоторые перед падением успевали крикнуть, держась за сердце. Неудивительно - инфаркт крайне болезненная штука, врагу не пожелаешь. Однако, мне повезло - эластичные сосуды, подарок от привычки пить кофе по утрам. Будь я постарше…, а впрочем - один черт, сердце получило слишком сильные повреждения, по словам врачей, если донор не найдется в ближайший месяц, будет второй, уже последний приступ.
Тогда, только придя в себя я открыл глаза, и даже это мизерное усилие лишило меня большей всех сил. Я не мог шевелиться, глубоко вздохнуть или даже позвать на помощь. Я не помнил, что увидел тогда за дверью, но понимал одно - я и не подумал бы подойти к двери ы 12 часов, не прочти я тем утром то объявление.
Алексей Румянцев
2014
